— Привет, — отзывается он холодным тоном. — Кто это?
— Ты, наверное, меня не помнишь. Мы и пересекались-то всего пару раз.
Я тщательно подбираю слова. Мне кажется, разговаривать с Громовым так, как я разговариваю обычно, нельзя. Как будто он должен общаться исключительно литературным языком с витиеватыми выражениями. Так что мне приходится насильно выбрасывать из головы сленговые слова.
— Продолжай, — спокойно говорит он. В его тоне ни намека на тепло или флирт. Сухой настолько, что во рту образуется пустыня.
— Меня зовут Агата. Агата Ровинская. Мы вместе учились в университете. В смысле, ты был на последнем курсе, а я поступила на первый. Я как-то раз врезалась в тебя. В первый день в универе. В университете, — поправляю себя. — А еще мы виделись на вечеринке выпускников, но ты тогда быстро ушел, и мы не успели толком пообщаться. Ты угостил меня коктейлем, может, помнишь?
— Не помню.
Два слова прошивают меня насквозь. Становится очень стыдно за то, что я пытаюсь навязываться этому мужчине. Но первый шаг сделан. Осталось повернуть все так, чтобы этот шаг был сделан не зря.
— Как дела? — задаю самый тупой в мире вопрос. Но я реально не знаю, о чем говорить с ним!
— Откуда у тебя мой номер?
— Демон… В смысле, твой брат Дима дал. — Не знаю, зачем соврала. Но объяснять ему про Германа почему-то не хочется. А если он еще и узнает, при каких обстоятельствах я добыла этот номер… Думаю, Матвей вряд ли бы продолжил со мной общаться после такого.
— Ты по делу или просто спросить о делах?
— Для начала о делах, — немного скисаю, и голос слегка садится.
Он разговаривает со мной как робот. Хотя чего я хотела? Он ведь даже не понимает, с кем говорит. Но мне пока и этого хватает. Просто слышать его голос, который сотрясает мои внутренности и заставляет их переворачиваться, — это уже счастье.
— Нормально.
Я жду, что он задаст встречный вопрос, но этого не происходит. Снова беру инициативу на себя.
— Чем занимаешься?
— Работаю.
Так вот в чем дело! Он просто занят. А раз занят, значит, неудобно при посторонних ворковать со мной.
— В воскресенье?
— Да.
— А у меня сегодня выходной. Я еще в постели, — добавляю соблазнительным голосом.
— Хорошо.
— Прости. Тебя, наверное, бесит, что кто-то отдыхает, пока ты вынужден работать в выходной.
— Нет.
Что же еще спросить у него? Как вытянуть хоть пару нормальных слов?
— Что ж, не буду отвлекать, — не найдя точек соприкосновения, выдаю я, до последнего надеясь, что Матвей сам захочет предложить тему беседы, но он произносит спокойное “пока” и отключается.
Вот и поговорили. Ну как поговорили? Это был практически монолог. И все же он не послал меня в самом начале разговора, когда понял, что не знает, кто я такая. Не нагрубил и не проигнорировал. А это уже что-то, правда? Надо будет перезвонить ему вечером, когда он закончит работу. Может, тогда Матвей будет разговаривать более охотно?
Я еле дожидаюсь восьми вечера и, запершись в своей комнате, снова набираю заветный номер.
— Привет, — здороваюсь сразу после его короткого “слушаю”. Мог бы и записать себе в телефон мой контакт, чтобы не отвечать так сухо. — Это Агата. Мы разговаривали утром.
— Привет, — отзывается он просто, а мне кажется, что сейчас его голос потеплел. Ну конечно, он же уже не на работе и не вынужден держать лицо.
— Я тебя уже не отвлекаю?
— Нет. Не совсем.
— То есть, ты снова занят?
— Я все время чем-то занят. Ты по делу?
— А ты просто так не болтаешь по телефону?
— Нет.
— А как же ты с друзьями общаешься?
— Предпочитаю личные встречи.
Это намек? Сердце начинает колотиться где-то в горле, а в животе порхают бабочки. Если он на самом деле намекает, что лучше встретиться, я, наверное, умру от переполняющих эмоций!
— Я тоже. — Между нами повисает тишина. Я жду, что он предложит встречу, но Матвей молчит. Тогда я решаюсь сделать ход конем. — Ты давно мне нравишься.
— Я тебя не знаю, не могу ответить взаимностью.
— Тогда нам надо чаще общаться, так и узнаем друг друга.
— У меня нет времени на долгие телефонные беседы.
— Ничего страшного, я и сообщениями могу общаться.
Только бы с тобой.
— Мне нужно идти, — проигнорировав мой самый явный намек, говорит Матвей.
— Да, мне тоже. — Никуда не надо, но, наверное, правильно показать парню, какая бурная у меня жизнь. — Спишемся позже.
В этот раз он отключается без прощания. Но ничего. Сейчас я ему отправлю контрольный в голову. Выбираю свою самую соблазнительную фотографию. Надо сказать, что весь последний год я делала снимки и пыталась посмотреть на них глазами Матвея. Что он увидит, взглянув на мое лицо и тело? Так что у меня за это время скопилась приличная коллекция идеальных фоток. Выбрав самую лучшую, отправляю ему с подписью “Познакомимся ближе?” и блокирую телефон. Отбрасываю его в сторону, чтобы не было соблазна посмотреть ответ, но гаджет тут же пиликает, и я бросаюсь к нему.
Глава 7
Агата
Ангел: “Ты будешь завтра на репетиции? Я купила тебе те гетры, которые обещала”
Во мне бурлит разочарование. Из-за того, что сообщение пришло от подруги, а не от Матвея. А еще из-за гетр. Я как-то ляпнула, что купила бы себе такие же гетры, как у нее, а она взяла и купила их. Черт подери! Они стоят немалых денег, с которыми у меня и так сейчас проблемы. Надо поговорить с мамой, чтобы устроиться к ней на работу хотя бы на каникулах. Хочу иметь карманные и не испытывать чувство стыда и неловкости каждый раз, когда прошу у мамы на бензин. Она зарабатывает хорошо, но на помощь дедушке и лечение брата уходит львиная доля семейного бюджета.
Ангел: “Что молчишь? Я же вижу, что ты прочитала”
Изумруд: “Спасибо огромное! Буду. Сколько я тебе должна?”
Ангел: “Ничего ты мне не должна, это подарок”
Изумруд: “Геля, я не могу принять такой дорогой подарок”
Ангел: “А я хочу подарить его подруге! И не спорь!”
Внутри меня разрывает от боли и чувства вины. Моя святая подруга все еще считает меня хорошей, в то время как я поступила так подло, просто дав ее номер самому отпетому хулигану универа. А с другой стороны, она же может его просто заблокировать и не общаться, правда?
Изумруд: “Спасибо огромное! С меня кошерный брауни”
Геля присылает целый ряд смеющихся смайликов.
Нам нельзя есть сладости, но