Однако так и было. Габриэлу очень интересовало советское государство, так как отец её был потомственный испанский коммунист, бежавший во Францию от франкистов и прививший дочке интерес к Стране советов.
Однако Габриэла политикой мало интересовалась. Гораздо больший интерес для неё представляло советское искусство и спорт, за которыми она следила и восхищалась сейчас, и за которыми видела большое будущее, считая их истинно народными, идущими из глубины русского народа и выражающими его мечты и чаяния.
Статьи её были интересными, сюжетными и сильно поднимали тиражи и так хорошо раскупающейся популярной газеты. Номер, вышедший 17 марта 1986 года, был абсолютно таким же. В нём Габриэла писала о советском юниорском фигурном катании, которому сама была свидетельницей. В большой статье было подробно написано о чудесных фигуристках, внезапно появившихся в Советском Союзе, буквально ниоткуда, чуть ли не из уральской глуши, где, по представлению европейцев, бродят медведи, а жители ездят на оленях и едят пельмени деревянными ложками из глиняных котелков.
Габриэла в восторженных тонах, с обилием эпитетов, и восторженных восхвалений, присущих горячей испанско- французской душе, описывала юных фигуристок, которые в её понимании были чуть ли не законодателями новых мод в мировом женском фигурном катании, настолько ярко, необычно, зрелищно и свежо смотрелись их программы. Габриэла подробно описывала постановки чемпионки и её подруг по команде, но при этом также уделила много внимания и девушкам, оставшимся вне пьедестала, так как они ей тоже запомнились. Ещё были хвалебные отзывы о парниках и танцорах, но здесь уже чувствовалось, что Габриэлу они мало впечатлили, так как написано о них было без особой эмоциональности. Они были как все.
Французы любили фигурное катание. Были у них и свои знаменитые фигуристы, и в прошлом, и в настоящем, поэтому материал известной журналистки широкая публика восприняла с большим интересом. Естественно, многие европейские газеты, учуяв шумиху, стали наводить справки, про кого из уникумов там написала эта чудачка Рубио, и слухи об свердловчанках ширились ещё больше, доходя до Лондона, Берлина, Мадрида и Осло.
И в то же время, когда газета вовсю продавалась во Франции, эту же статью, только в более усечённом для обывателя виде, всю ночь печатали типографии «Нью-Йорк Таймс» за океаном. Но к утру и громадный город на Гудзоне, со статуей свободы и Бруклинским мостом, должен был узнать про Хмельницкую. А из этого города — весь США и, пожалуй что, весь цивилизованный мир…
…Сами чемпионки, естественно, о такой надвигающейся славе ни сном ни духом! Им сегодня предстояло идти впервые на тренировку в ЦСКА, и как всё это будет выглядеть, ещё неизвестно, хотя уже заранее можно сказать, что выглядеть будет не очень… Ледовая тренировка назначена на время с 7 до 9 утра. Это значит, после двух часов занятий нужно срочно переодеваться и бежать на завтрак в общагу, там завтракать и потом возвращаться обратно в спортивный комплекс. Но, на удивление, это оказалось не так. Большие люди озаботились и этим…
— Как неохота-то! — потянулась сонная Арина, сев в кровати.
А кому ж охота? Это какой должен быть уровень мотивации, чтобы, только что выиграв чемпионат и отдохнув от тренировок и соревнований всего лишь два дня, снова настраиваться на каждодневную рутину??? Вот сейчас 6 часов утра. И за окном ещё темно, и чувствуется, что Москву прихватил лёгкий ночной заморозок. Город практически ещё спит, не говоря уже об общежитии, а тебе уже надо собираться и топать в эту темень. Как это напоминало Иженск и поездки на окраинный микрорайон, где находился тренировочный каток спортивной школы…
Хорошо, что с вечера всё приготовлено. На скорую руку умывшись, кое-как причесавшись, фигуристки оделись и потопали на каток, по пути делая разминающие упражнения руками.
Громада ледовой арены встретила тишиной, полутьмой, заспанным вахтером у служебного входа и не менее заспанными Левковцевым и Ксенофонтовым, сидящими на скамеечке у вахты. Тренерам тоже было тяжело, вне всяких сомнений — вставать приходилось рано. Но хоть федерация дала служебную машину для утренних поездок от гостиницы до ледового дворца. Днём, кажется, тоже пообещали их забирать.
— В раздевалку будете ходить? — спросил Левковцев.
Подумав, фигуристки отказались. Это было ни к чему. Пришли они сразу одетые в майки и тренировочные костюмы. Только снимай куртки, надевай коньки и катайся.
— Тогда пойдёмте сразу на лёд! — сказал Левковцев и показал вглубь служебного коридора.
На катке было пусто, светло и одиноко. По громадной пятитысячной арене каждый шорох разносился моментально и проникал в любой угол. Горел весь свет — электроэнергии не жалели. Лёд блестел как зеркало, в котором отражались мощные потолочные светильники.
Фигуристки сняли куртки, шапки и потратили несколько минут на общую разминку под руководством Ксенофонтова. Мышцы разогрелись, но всё равно не вышли на полную нагрузку — сказывалось отсутствие ОФП и хореографии. Фигуристки привыкли на лёд выходить в конце дня, и с этим ничего нельзя было поделать. Обычно ранним утром на льду тренируются лишь дети, разучивающие элементы. Фигуристы постарше занимались в середине и конце дня, когда мышцы уже полностью разогреты и растянуты.
С другой стороны, на реальных соревнованиях время выступления не всегда совпадает с хотелками: приходилось выступать на соревнованиях и утром, правда, всё-таки, время для разминки было всегда. Сейчас же фигуристки оказались поставлены в такую ситуацию, когда они будут выходить на ледовую тренировку неготовыми физически.
— Посмотрим, как пойдёт! — сказал Левковцев Ксенофонтову. — Если будет получаться так себе, то завтра попробуем сначала провести ОФП в тренажёрке, хотя бы полчаса, для разогрева, а потом уже выводить на каток.
Фигуристки надели коньки и вышли на лёд. Едва ступив на него, Соколовская резко поскользнулась, едва не потянув спину, и чертыхнулась, чуть не сматерившись. Ну конечно… Лёд оказался хоккейным, как и положено в хоккейной ледовой арене, а значит, твёрдый и хрупкий. Пальцы к нему прилипали. У фигурнокатательного льда такого не наблюдалось.
Для Арины, с её более острой заточкой коньков, это было даже в плюс — рёбра держали хорошо, а вот девчонкам поначалу пришлось нелегко. Они попробовали разминаться, нарезая дуги, и несколько раз слетали с рёбер, грубо чиркая лезвиями по льду и осыпая его снегом. Впрочем, не жаловались — в