Далее, этот парень, в одночасье помогает нам взять всю планету за мягкое место, тем что стал вылечивать богатых и влиятельных деятелей Запада. И сразу все враги у СССР кончились. Ну вот разом. Даже роспуск Совета Обороны, это его рук дело. А зачем нужен такой орган, и четырёхмиллионная армия, когда в Московской клинике, в коридоре можно встретить президента США, члена королевской семьи, и их казначея? Да каждый кто только задерёт лапу на СССР, сразу же самоубьётся табуреткой, потому что деньги на тот свет с собой не утащишь, а пожить всем хочется.
— Кстати, здесь не прозвучало ещё одного факта. Есть такой санаторий Минздрава номер шесть, под Ялтой. — Произнёс министр здравоохранения. — Там Никита Анатольевич подлечивает ветеранов и ценных специалистов. Учёных, инженеров, деятелей культуры. Анонимно, тайно, и бесплатно. Я уж не говорю про диагностические комплексы, продвинувшие нашу медицину так, что у нас больные фактически закончились. И столько вот это стоит, товарищ Тяжельников? Во сколько рублей оценить жизни детей, и взрослых, непосредственно вылеченных товарищем Калашниковым? Знаете, в Японии есть такое почётное звание «Живое национальное сокровище», а в Израиле, не к ночи будь помянут, «Праведник народов мира». Так вот я считаю, что Никита Анатольевич уже многократно заработал на подобное звание, хотя у нас его нет.
— Отчего же? — Вступил в дискуссию глава русской православной церкви. — Мы, собираемся на Соборе, для решения вопроса о прижизненной канонизации Никиты Анатольевича, под именем Никиты — защитника. Конечно это полностью наше внутреннее дело, но уж иконы с ликом новообретённого святого, появятся в любой церковной лавке.
— А вот у меня есть сведения, что гражданин Калашников сожительствует с тремя девицами одновременно, и ещё с пятью поддерживает тесные отношения! — Вскочил с места глава Совета профсоюзов.
— Да пусть хоть всех девок на планете перетрахает. — Спокойно ответил председатель КГБ. Кстати, все девочки что сейчас рядом с ним — агенты нашей службы. Разведка, так сказать, контроль и конечно охрана, включая студенток института МИНХ[1]. А что они у него в постели ночуют, ну что сказать? Молодцы. Мы, не зря на них рассчитывали.
— Так что, голосуем? — Косыгин обвёл всех взглядом, задержавшись на министре обороны, и тот вильнул, уткнувшись носом в документы. «Менять нужно человека» — подумал глава страны. «Не выдержал нагрузки».
— Предлагаю поставить на голосование два вопроса. Первый — создание комиссии по расследованию деятельности полковника КГБ, Героя Советского Союза, Никиты Калашникова. За? Против? Предложение не прошло. Следующий вопрос — присвоение товарищу Калашникову очередного звания досрочно, присвоение отдельному полку специального назначения резерва Главного Командования звания «Гвардейский», и награждение товарища Калашникова
— Как-то маловато выходит. — Задумчиво произнёс министр культуры. — Может в честь него корабль назвать, или станцию метро?
— Да хоть город. — Генеральный секретарь КПСС, усмехнулся. — Только Никите всё это безразлично. У комсомола вон, наверняка пачка просьб от школьных дружин и коллективов с просьбой назваться в честь него. Да и у меня тоже немало. Нет у нас ничего, что ему нужно. А любовь людей, так она везде. Вон, у девчонок, на стенах вместе с портретами артистов его фотография висит. И в песенниках у девиц, и в стенгазетах…
— И у деток, что он вылечил. — Снова раздался мягкий бас предстоятеля. — Прям так, с нимбом, на голове и с крыльями. Расследование РПЦ подтвердило. Люди видели своими глазами, что, когда лечил, сиянием окутывался, словно херувим. — Патриарх, коротко перекрестился.
— Правда заключается в том, что Никита Анатольевич всё дальше и дальше будет удаляться от наших земных дел. — Высказался президент академии Наук Мстислав Келдыш. — И тут ничего не сделать, кроме как ждать его, с открытыми объятиями, дружеским участием, и конечно крышей над головой, и накрытым столом.
В это время Никита, проигнорировавший вызов на Совет Обороны, справедливо полагая что ему там нечего делать, Грур, Атли и он, отрабатывали тактические перемещения. Лучник или арбалетчик высокого уровня, это не только снайпер, но и артиллерийская батарея, реактивная система залпового огня, и в некоторых случаях локальный атомный взрыв в одном флаконе. Только плати за соответствующие стрелы, а их в арсенале насчитывались тысячи вариантов.
Удивительной оказалась способность стрелков наощупь определять тип плетения, вложенного в стрелу, и доставать их из пространственного колчана, способного вместить до двух тысяч штук.
Атли одинаково хорошо стреляла из лука, арбалета, винтовки, и лучевой пушки, но предпочитала именно арбалет, потому как он позволял произвести более мощный и более точный выстрел. Ну а чуть сниженная скорострельность, боле чем успешно решалась механизмом выстрела на энергокристаллах. Собственно, тетивы у такого арбалета тоже не существовало, как и пружинных плеч, а стрела выталкивалась воздухом, сжатым до пяти тысяч атмосфер.
Такой стрелой танковая броня пробивалась навылет вместе с двигателем, что и продемонстрировала девушка на военном полигоне.
Обычные стрелы, помещались в лоток под арбалетом типа магазина, а что-то особое, вынималось из пространственного колчана, и вкладывалось сверху в щель, и попадало в механизм.
И конечно попадать под такой удар, не рекомендовалось категорически. Да и лучнику, выхватить боевой узор от мага, тоже ничем хорошим не светило. Поэтому и отрабатывали тактику перемещений, ударов и стрельбы на площадке артполигона, с помощью мишеней, генерируемых специальным устройством.
Атли могла твёрдо сказать, что таких шустрых напарников у неё ещё не случалось. Никита и Грур метались п полю боя словно шарики в детской игрушке балхар, мелькая перед глазами.
Грур вполне вписывался в понятие воина ближнего боя, работая мечом и когтями, изредка пользуясь атакующими узорами, в основном теми, что снижали прочность защиты, а вот Никита, тот работал буквально за двоих, успевая рубить мечом и узорами на ближней дистанции и бить по дальним, весьма разнообразным набором плетений. Причём плёл их мгновенно, не прерывая боя на мечах, а порой успевал поразить сразу несколько целей. Противником он оказался