Я была его единственной семьей.
Я даже никогда не видела фотографии моей мамы. Моему папе было слишком трудно держать их рядом. Я не хотела причинять ему боль, поэтому я быстро поняла, что никогда не стоит просить показать мне фотографию. Хотя Кармен сказала, что она была самой красивой женщиной, которую она когда-либо видела. Длинные темные волосы, глубокие шоколадные глаза, красивая и сильная.
Она сказала мне, что я похожа на нее.
«Какое отношение имеет любовь к чему-либо?» — сказал папа, и последняя искра надежды, что он остановит эту помолвку, угасла в моем сердце. Папа выглянул в окно. Его мысли унеслись из этой комнаты куда-то еще. «Лучше не любить слишком сильно, принцесса». Я почувствовала, как моя нижняя губа задрожала от боли, которую он испытывал. Его и моей собственной. Потому что в его словах была доля правды. Любовь, которую я чувствовала к Таннеру... Иногда, в самые темные моменты, я задавалась вопросом, стоит ли этот уровень любви, этот душераздирающий вид обладания всей этой боли и сердечной боли.
Это было похоже на то, как будто тебя привязали к земле прочной веревкой, и единственное, чего тебе хотелось, — это отпустить ее и уплыть.
Папа прочистил горло и посмотрел на меня с натянутой улыбкой. Он потянулся через стол за моей рукой. Его большой палец провел по кольцу, которое Диего надел мне на палец всего несколько часов назад. «Он хороший человек. Сильный. Лидер. Он позаботится о тебе, когда меня уже не будет». Я опустила глаза, пытаясь сдержать свой гнев. Мне не нужен был мужчина, который бы обо мне заботился. «Он любил тебя с тех пор, как ты родилась, принцесса». Папа нежно покачал головой. «Я помню день, когда он впервые тебя увидел. Он был сражен. Приходил к тебе каждый день. Он следовал за тобой, ловя каждое твое слово». Папа слегка улыбнулся. Это заставило меня тоже улыбнуться.
Папа похлопал меня по руке. «Ты можешь пока не любить его, Аделита. Но ты полюбишь». Папа встал и поцеловал меня в голову. «Ты хорошая дочь. Сильная. Невинная, и ты знаешь свой долг». Я поняла подтекст. Ты выйдешь замуж за Диего, несмотря на отсутствие чувств к нему. Мое слово — закон. «Свадьба будет через три недели».
Шок лишил меня дара речи. Я был парализован, не в силах пошевелиться, когда Папа вышел из моего номера. Кармен закончила за считанные секунды. «Аделита», — тихо сказала она. Я вскочил на ноги, прежде чем она успела ко мне подойти. Я не мог позволить ей прикоснуться ко мне. Я не мог позволить ей утешить меня. Я развалюсь на части. Я рассыплюсь...
«Я собираюсь Отец Рейес на исповедь». Я бросился в свой шкаф и переоделся. Я прошел мимо Кармен, не говоря ни слова, и вышел к фасаду гасиенды. Меня ждала машина; Кармен, должно быть, позвонила заранее. «Templo de Santa Maria», — приказал я водителю. Он уехал, и я натянул шарф на лицо, чтобы он не увидел слез. Мы проехали по улицам, и на меня сразу нахлынуло слишком много воспоминаний. Я больше не мог видеть свой дом, не видя Таннера. Я больше не мог дышать, не вдыхая Таннера. Я больше не мог истекать кровью, не истекая кровью за Таннера.
Каждый удар сердца был его и моим собственным.
Когда мы подъехали к небольшой часовне, я позволил водителю открыть дверь и провести меня внутрь. Свечи все еще горели, освещая темную комнату. Я потянулся к старым каменным стенам и улыбнулся. Я всегда чувствовал себя здесь в большей безопасности. В покое.
Бесплатно.
Я позволила рядам свечей вести меня по проходу и вниз по лестнице, пока не достигла места, где, как я знала, должен был быть Луис. Как всегда, он сгорбился над своими книгами. «Аделита?» Я шокировала его. Он взглянул на часы на стене. «Ты опоздала».
Я проверил, остался ли водитель у главного входа. Когда я столкнулся с Луисом, моим единственным настоящим другом, оставшимся здесь, в Мексике, с детства, я позволил своим глазам наполниться слезами и поднял руку, показывая кольцо. Глаза Луиса сочувственно опустились, и его лицо немного побледнело. «Аделита», — прошептал он. Я покачал головой. Луис был единственным человеком, с которым я мог расслабиться. Единственный, кто действительно знал меня настоящего, и...
«Таннер», — прошептал я, и мой голос сорвался на болезненном вздохе. «Луис... что насчет Таннера?»
Луис бросился ко мне и обнял меня. Я плакала у него на плече, слыша, как он запирает за нами дверь. Луис позволил мне плакать, пока мои ноги не ослабли, а вся энергия не покинула мое тело.
Мы с Луисом сидели на его маленьком диване. Он держал меня за руку, как и много лет назад, когда я влюбилась в принца Ку-клукс-клана... когда Таннеру пришлось меня покинуть... и в те месяцы, а потом и годы, когда я ничего о нем не слышала. Когда он не вернулся.
«Диего всегда был решительным», — наконец сказал Луис. Он вздохнул и повернулся ко мне. Я знала, что мое лицо будет выглядеть усталым и измученным. Луис сжал мою руку крепче. «Когда?»
«Три недели», — сказал я, мой голос был сорван от грусти. Я рассмеялся без юмора. «Я уверен, что вам расскажут утром». Луис был священником, которым пользовалась моя семья — весь картель. Мой отец помог ему достичь цели стать священником — конечно, наличие кого-то преданного и связанного с семьей работало на нас. Но Луис был также моим другом. И единственным человеком, который знал о Таннере и обо мне. Я рассказал ему на исповеди.
Луис кивнул. «И ты до сих пор ничего не слышал от Таннера?»
"Нет."
Луис провел рукой по лицу. «Я... Я не знаю,