Присмотревшись внимательнее, я заметил, что шар имел странную структуру — не просто светящаяся сфера, а сложное сооружение с едва различимыми гранями и панелями, как будто созданное по какой-то невероятно сложной технологии. Что-то в его форме, в его пульсации, в том, как он взаимодействовал с пространством вокруг, напоминало мне иллюстрации из научных статей о гипотетических мегаструктурах будущего — сферах Дайсона, предназначенных для сбора энергии звёзд. Но это было не совсем то… словно уменьшенная, модифицированная версия.
Это было одновременно красиво и жутко.
Внезапно мой взгляд выхватил из толпы знакомое лицо. Это был парень, который работал у нас в офисе. Я узнал его сразу — бледное, почти белое лицо, отрешённый взгляд. Это был он, без сомнений. И в этот момент что-то произошло. Люди начали одновременно поднимать руки к светящемуся шару. Я почувствовал, как мои руки тоже начали подниматься, словно кто-то управлял ими. Попытки сопротивляться оказались тщетными. И тут я снова окунулся в тёплую смолу. Видение исчезло, мозг замер, и спустя мгновение я очнулся, стоя на улице.
В этот момент, возвращаясь к привычной реальности, я испытал странное чувство — словно на долю секунды увидел код этого мира. Как будто действительность вокруг меня была не физической, а цифровой, состоящей из миллиардов точек, из алгоритмов и программных последовательностей. Это ощущение быстро исчезло, но оставило после себя гнетущее чувство нереальности происходящего. Словно мир, который я всегда считал настоящим, был лишь тщательной имитацией.
Последующие дни я провёл в размышлениях о том, что видел, и мои видения постоянно обрастали новыми деталями. На следующий день, выйдя на работу, я нашёл того парня. Его звали Джейкоб. Я подошёл к нему и задал прямой вопрос: — Джейкоб, ты тоже застыл вчера во время обеда? Он ухмыльнулся, понимая, о чём я говорю. — Да, тоже. Всегда так застываю, когда перекусываю. Потом приходится на ходу доедать, потому что теряю время. Он не понимал истинного смысла моего вопроса. Но я-то понимал его. Никто в мире не догадывался, куда исчезает сознание людей во время «Паралича времени». Никто, кроме меня. Или, может быть, есть ещё кто-то, кто, как и я, научился управлять своим погружением.
Я решил проверить свою теорию. Во время обеденного перерыва я сел напротив Джейкоба и, когда он начал есть, пристально наблюдал за ним. Через несколько минут это случилось — он застыл с вилкой у рта, глаза остекленели. Моя интуиция подсказывала, что сейчас его сознание там, в том мире снежных гор и пульсирующей сферы. Я сосредоточился и попытался погрузиться вслед за ним.
Это сработало — меня утянуло в «смолу», а когда я вынырнул из неё, то увидел уже знакомый пейзаж. И сразу заметил Джейкоба среди бесконечных рядов застывших людей. Он стоял всего в нескольких десятках метров от меня, с тем же пустым выражением лица, что и все вокруг. Я попытался двинуться к нему, но мое тело едва слушалось — только голова могла немного поворачиваться. И всё же это был прогресс: с каждым погружением я получал чуть больше контроля.
Дни тянулись, но ничего нового не происходило. Жизнь снова затянула меня в привычную рутину домашних дел и работы.
Теперь я не спускал глаз с Джейкоба. Стараясь оставаться незаметным, я внимательно наблюдал за ним. Он казался таким же, как всегда — шутил с коллегами, обсуждал последние новости, иногда застывал на пару секунд, но даже не замечал этого. Было очевидно, что парень совсем не понимал, что с ним происходит. Он не осознавал, что его сознание куда-то уходит, что он становится частью чего-то большего. Он просто жил, как будто ничего необычного не происходило. А я… я завидовал ему. Ему не нужно было бороться с этим, не нужно было задаваться вопросами, которые сводили меня с ума.
Но я не мог позволить себе расслабиться. Каждый день я тренировался, пытаясь продлить свои «застывшие» моменты.
Я осваивал технику глубокого дыхания, чтобы не потерять контроль во время погружения в это состояние. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Я представлял, как моё сознание становится тяжелее, как оно опускается в эту густую, тёплую смолу, которая увлекала меня в другой мир. И однажды вечером, выходя из офиса, я снова застыл. На этот раз я был готов. Натренированное до предела сознание, как мышца, мгновенно вынырнуло из фантомной смолы забытья, и я уставился на гору, рассматривая детали.
И на этот раз я увидел то, чего не замечал раньше — странные структуры в основании гор, похожие на огромные технологические установки. Они были частично скрыты в скалах, но их форма, их металлический блеск, пульсирующие огни — всё указывало на искусственное происхождение. Это не были природные образования — это были машины. Колоссальные, непостижимые, созданные по технологии, которая казалась даже не земной, а пришедшей из какого-то невообразимо далёкого будущего.
И ещё одно — в этот раз я заметил, что пространство вокруг имело странную структуру. Иногда, под определённым углом зрения, оно словно распадалось на мельчайшие кубики, как трёхмерная пиксельная графика. А на горизонте, там, где края этого мира должны были сливаться с небом, я увидел что-то похожее на сбой изображения — мерцание, искажение, как на экране с неисправной видеокартой.
«Будто недорендеренная компьютерная игра», — подумал я, и эта мысль заставила меня похолодеть. Потому что если этот мир был симуляцией, то что тогда представлял собой мой привычный мир?
Но в этот раз что-то изменилось. Воздух вокруг был плотнее, чем обычно, словно я находился под водой. Дыхание давалось с трудом, каждый вдох был тяжёлым, будто я вдыхал не воздух, а что-то более густое, более… живое.
И тут я увидел его.
Мужчина. Он выделялся из толпы, как будто был из другого времени. Его длинный, чёрный, как смоль, плащ в стиле девяностых развевался на ветру, хотя ветра здесь, казалось, не было. Седые, аккуратно зачёсанные назад волосы отливали серебром под светом белого шара. Его взгляд был пронзительным, анализирующим, словно он видел насквозь каждого, кто попадался ему на глаза. Он двигался с такой лёгкостью, будто не был связан теми же правилами, что и остальные. Его уверенные, быстрые шаги выдавали целеустремлённость — он всматривался в лица стоящих людей, будто искал кого-то или что-то.
На его одежде был едва заметный логотип — стилизованная буква «Г» в