— Арик, а можно ее совсем стереть? Выкинуть от нас к чертовой бабушке, — Эля.
— Ночитлаль[102], я копаю как броненосец муравейник. Физически ее нынешнюю мы не убьем. Если кто-то в момент, когда она откроет канал, будет рядом… если сможет вмешаться и обратить силу против нее, создать хмм… противотягу. Как ты говоришь, чтоб ублюдков выкинуло обратно. То им придется бросить здешнее тело, а без такой точки сборки там, у себя, они и останутся. Но уцелеть у героя шансов как у свечки в доменной печи.
— Сопроводим мы вас в лучшем виде, поддержкой с воздуха, — сказал молчавший доселе Василь, — раз решили… да еще не случится там ничего. Вы уж раскрылились, пиратские души. Мы празднуем или как?
— Сколь! — ответил берсерк, — за прекрасных дам!
Глава 37. Мир бездонный
— И мы видим, как отдают концы и сейчас включат моторы. Счастливого плавания! — «накаркаешь», но текст есть текст, на сей раз не она сочиняла. Даша смахнула волосы с лица и кивнула оператору. Закончили, мол, табань камеру. Тот показал большой палец. Непонятно, то ли ролику, то ли ей лично.
Данил, и Ольгер, и Сайха (двое в привычной джинсе, она, как всегда, шикарная, в облегающих брючках и крокодиловой куртке, волосы заплетены в косу), все уже взошли на борт. И делегации из смуглых и совсем темных ребят в новеньких костюмах, при галстуках. И еще много небедного народу. Тепло почти по-летнему, но до настоящей жары еще далеко. Солнце катилось к зениту, легкие облачка, кусочки полярного меха, только чтобы украсить голубизну.
«И почему нельзя размазать такую погоду по году тонким слоем? Вместо то холодрыга, то жара…Питер, конечно, куда как хлеще, но тут город-курорт же»
Над пирсом репродукторы играли «Море, море, мир бездонный», Антонов и его «Аракс», музыка на все времена. Отец когда-то записывал на древний кассетный магнитофон… нет, в далеком дому все в порядке, хоть Даша и отрезанный ломоть. Интересно, а они что бы сказали Данилу? Упали бы в обморок? В церковь побежали?
Глухо загудели моторы по тысяче с лишком лошадиных сил. Обтекаемый, бело-синий корабль с наклонными литерами «Орион-2» на борту, рядом с линией тонированных окон. Зализанная ходовая рубка, за наклонным флагштоком на корме полощется новенький триколор. Сейчас он наберет ход и раскинет крылья, выпрыгывая из воды. А Даша останется провожать этих непутевых. Вечная бабья судьба: ждать и надеяться?
Она набрала Данила. Ответил сразу, его крохотный наушник смотрелся обычным блютуз аксессуаром, но содержал более замороченную начинку. Вадимово чудо.
— Привет, стихийное бедствие. Что как?
— Дань, подключи ребят.
— Мы слушаем, подруга, — мелодичный даже так голос Сайхи.
— На борту что-то есть. Или кто-то. Как… я не знаю, лучше описать, пара острых камешков в ботинке. Я их не зрением ощущаю. Даже не могу толком сказать, два или три… И еще, даже если показалось. Кто-то смотрел со стороны моря. Кто-то с холодным и злым таким вниманием. Пожалуй, всё. Приметы я, конечно, не скажу. Прости, Дань, я дико тупая.
— Мы все тупоконечники почище тебя, — Ольгер, ухмыляется, морской змей, — такие вещи умеют только живые, чтобы ты понимала. Принято.
— Солнышко, не переживай, ты умница. Удачи. — Сайха.
— Спасибо, ведьма, и пока, — Данил.
— Пока. Семь футов.
Отключился.
«Под жопой».
Ей хотелось швырнуть телефоном вслед кораблю. Как провожают пароходы, ага.
«Орион» уже отчалил, уходил все дальше, показав покатую застекленную корму. Музыка стихла, как нарочно. Раскатился пронзительный гудок, оборвался. Здоровенное судно ускорилось, подняло острый нос, вот полезли из воды борта, снизу выкрашенные зеленым, показались обтекаемые стойки крыльев посередине и в корме… зашумело сильнее и корабль рванул вперед, почти свободный от водной стихии, полетел на цыпочках, раскинул полосы пены по сине-зеленой воде. На берегу заиграло «Капитан, капитан, улыбнитесь…»
Зимние уроки Карины и консультации Бродяги не пропали даром, кое-чему она научилась. Супергел. Не читать мысли, куда там, но чуять эмоции… и отличать явный непорядок среди людей. Ну да, как торчащую шляпку гвоздя на ощупь. Не спутаешь. Теперь они с Данилом оба нечистая сила. Ощущения странные, но не сказать чтоб совсем неприятные. По законам жанра она должна быть избранной, кого надо, всех победить и спасти. Чего ж в груди-то так противно сосет?
В небе показалась темно-красная точка, со слабым стрекотом ушла за кораблем. Ну хотя бы эти при деле, как обещали. Вот кому все дается легко и просто.
Потом Даша вспомнила переломанные красные крылья и устыдилась.
Кто там, подводники говорят «крайний»? У кого корабли на дно уходят. Крайний раз Данил путешествовал по воде еще в Питере. И еще вполне обычным человеком. Без Даши, на семейной прогулке. Как-то не пришлось подниматься с тех пор на корабль, да и нужды не было. Ладно, кораблик, покатаемся, с борта на борт поваляемся. Мы вышли в открытое море, стало быть. В нос лез запах свежей краски и пластиковой обивки сидений, не беда, притерпимся.
Под мышкой, в удобной кобуре, лежал Дашин Вальтер с серебряными пулями. Она настояла. Данил вспомнил, как пристреливали его в полях, пустые бутылки разлетались стеклянными брызгами, банки прыгали от попаданий, тогда обычных пуль. Даша раскраснелась и победно считала «раз и два и три…», а потом показала ему язык: всего на три промаха хуже. Данил не стал говорить, что раз пять выстрелил мимо.
Пройти через досмотр было легко, как и пообещал Вадим. Их пропустили мимо рамки, чуть не под руки.
Внутри «Орион» скорее напоминал самолет. Серый пластик отделки стен. Ряды темно-синих кресел с высокими спинками, длинные осветительные плафоны, закрытые багажные полки, синяя ковровая дорожка с геометрическим узором посередине. У задней стены салона расположилась барная стойка, пустая и без хозяина. Под креслом обнаружился ярко-оранжевый спасжилет, намекающий: все в порядке, пассажир. За тонированными стеклами, приглушающими дневной свет, неслась морская гладь. Звук почти не давил на уши, даже Данилов слух вполне комфортно адаптировался к гулу с кормы. Две тысячи с лишним лошадей, тридцать пять узлов[103], дорогая и бодрая игрушка, набитая электроникой. Купи мне такую, мама, на день рождения, я буду пускать ее в ванне.
Он прошел в корму и заглянул в кормовой салон, места гораздо меньше, пока никого, назад за наклонными стеклами уносится белопеный след, и где-то там ждет Даша… хотя с причала они уехали уже. Сюжет клепать.