— Задравствуйте, сколько лет! Рад тебя видеть, да, а мы по прежнему на ты?
— Конечно, Виталик, здравствуй — она села на бежевый кожаный диванчик сбоку от стола, для скорбящих родственников со статусом. Оделась в темное, в брючный костюм, но умеренно мрачный, волосы убрала в высокую прическу. Элегантно и неброско. Виталик оценил.
— Ну ты Дарья, смотришься! Очень рад встрече, серьезно.
Он и впрямь был рад. Обручального кольца Даша не углядела. Еще гуляет, пока молодой? Ну, почему бы нет. Они с Данькой тоже не рвались окольцеваться.
— Виталь, извини что отрываю от дел…
— Ну что ты… как твоя карьера, уже на центральном тэвэ?
— Нет еще. Слышал про мое житие?
— И в соцсети заглядывал. И публикации твои читал. Только ты пропала куда-то с июня. Слушай, а… ты не по моей специальности? Прости, если задел.
— Нет, не задел. И да, я именно по твоей специальности.
Она глубоко вдохнула кондиционированный, чуть припахивающий сандалом, что ли, воздух. Уместный воздух, располагающий к искренним излияниям. И свет из-под потолка золотой, мягкий, богатый, приглушенный, но не до интимности. Умен Виталя.
— Умер близкий мне человек. Погиб. Разбился на мотоцикле, — и сама удивилась, какой болью отозвались давно затертые, казалось, слова. — Понемногу барахтаюсь вот. Выбираюсь.
Взгляд у собеседника стал профессионально цепким, заострился.
— Соболезную, — совершенно искренним тоном сказал он. Гадает, неверное, не о похоронах ли хлопотать.
— Его уже похоронили, в конце июня. У тебя тут можно говорить тет а тет? Никто не услышит?
— Конечно, — он нажал какую-то кнопочку в столе, бросил в сторону, — меня не беспокоить, важный посетитель. Уже ей: — коньяку налить?
— Нет, спасибо.
Теперь пора врать, алкоголь может повредить концентрации.
— Видишь ли, я по не совсем обычному делу. Даже не очень законному.
Он кивнул. Пришлось продолжать.
— Родители похоронили Данила на Волковском. Я знаешь… была не в том состоянии. Хотя они все равно не стали бы меня слушать, кто я ему? Мы и женаты не были.
— Понимаю, — Виталик слегка склонил крупную голову, отец-утешитель.
— У нас как-то был разговор. Дурацкий, я сказала, что боюсь летать на самолете… но Данил словно бы предчувствовал. Если что, попросил позаботиться. Он хотел, чтобы его похоронили в… в общем, там где он бывал с друзьями и со мной. Сейчас неважно. Он рассказал, что есть надежный друг, живет там неподалеку. Он поможет. Но надо забрать и привезти гроб с телом.
— Забрать? Вырыть из могилы? Без ведома родных?
— Ну да.
— Это гм, называется иначе. Прости.
— Все я знаю. И сколько за это положено, проверила. А недавно Данил стал мне сниться. И повторяет — хочу уехать туда, хочу туда. Я понимаю, это очень глупо звучит, рехнулась баба с горя… но оставить так не могу. Просто не могу. Хоть что-то сделать для него… там.
Врать было не так уж трудно, Даша даже испытывала вдохновение. Забавно, если он вызовет психическую, что ей делать? Сдаваться? Взять Витальку в заложники? Это мысль… вот уж пиар его конторе. Безумная вдова с кинжалом.
Но старый приятель знал ее не так уж плохо, как оказалось.
— Даш, — он откинулся, дорогая кресельная кожа заскрипела, — ну ты же понимаешь, какое все это…
— Дурдом? Да.
— И это тоже. Давай честно, как давние друзья. Нет, я повидал скорбящих родных, и с навязчивыми идеями тоже.
— Сходить к психолуху? Не поможет, Виталь. Уже был подобный опыт.
— Допустим, ты всерьез. Если тебя поймают, хм, на состоянии такого долгого аффекта выехать не получится. Даш, статью и срок я точно не помню, но там несколько лет корячится. Осквернение и тэ дэ. Да тебе в одиночку никогда не справиться.
— Первая судимость, тяжелое психическое состояние, депрессия, дадут условно, — Даша даже ухмыльнулась горько. — А насчет в одиночку ты абсолютнейше прав. Именно потому я к тебе пришла. Деньги есть, надо только выкопать тайно и привезти в место, что я подыщу. Оттуда мы с тем другом уже сами. Виталь, честно, ты мне жизнь спасешь. Я же не говорю о твоей конторе. Но есть у тебя какие-то связи с темными личностями?
— Темные личности, за дозу, не то что гроб выроют, родную мать живьем зароют. И среди моих контактов имеются. Они тебя саму пристукнут, прикопают и пойдут с твоим кошельком ширево покупать. Даш, серьезно.
— Виталь, серьезно. Я ведь все равно не отступлюсь. помнишь мои пробивные силы? Как я у вас в крематорий ездила? Только я засыплюсь тупо или вот… как ты сказал. Саму прикопают.
— Осподи вседержителе, — неожиданно вздохнул Виталя, — правда девка умом тронулась. Нет, я могу найти и договориться, не светясь. Это как раз нетрудно. Инструмент и транспорт тоже дрянь вопрос. Не катафалк, конечно, обычный фургончик. И пара темных личностей с опытом. Пользовался… неважно.
— А ты ведь соглашаешься?
— Да знаю я тебя просто. Вижу, рогом уперлась. Я, кстати, не благотворитель. Обойдется тебе твоя шиза…
Он назвал сумму. Не так уж страшно, если подумать, за все про все.
— По рукам. Только я тоже поеду на… операцию. Мне надо видеть самой.
Он сделал страдальческое лицо.
— Не вздумай им хоть что-то заплатить. Только через меня. Или в обморок брякнуться в процессе. И лучше с ними язык не распускай, все молча. И вообще тебе… ладно. Я их маленько припугну.
Ну ты и уголовница. Надо хоть съездить нам на Волковское, все там посмотреть. От этого беды не будет. Сейчас время есть?
— Всегда готова.
Черный Мерседес S-класс Виталик вел сам, скупыми, точными движениями. Не хамил нарушениями, не подрезал, но поток как по волшебству пропускал солидного человека на солидном авто. Даша оценила.
На кладбище Виталик, в стильном черном пальто, не погнушался блестящими кожаными туфлями ступить на грязные поле дождя дорожки. Они прошли мимо могилы Майка, невысокой бурой плиты с портретом. Виталик неожиданно перекрестился на высокий зеленый купол Иова многострадального.
— Грешная затея все же, — пояснил он. — Мертвых тревожить.
Оглядел памятник, обошел мокрую груду венков.
— Мда, официоз, по высшему разряду… одна гравировка полтинник… — и забормотал, напоминая Даше Воланда, но не про Меркурий в седьмом доме, а что-то вроде "девять и семь, два и четыре, тросы и каталка".
— Рулеткой измерять не будешь? — невинно спросила Даша.
— У нас и без мелкоскопа глаз пристрелявши, — внезапно ответил похоронных дел мастер. — В общем, все мне ясно. Дело осуществимое. Хорошо, не замостили камнем. Точно сама хочешь присутствовать? Зрелище будет не из конфетных. Хорошо еще, открывать не требуешь. Поверь, не стоит.
— Не собираюсь. А в соучастницы хочу.
— На следующей неделе…