«Мда… — безрадостно подумал Орэн. — Пора начинать удивляться, как я не выпал из седла во время последней атаки…»
Он отстегнулся и спрыгнул на землю, а затем резко дёрнул поясной ремень, выдирая его окончательно из седла. Орэн всегда считал, что ненадежная защита хуже её отсутствия, ведь заставляет тебя расслабиться и забыть о её ненадежности или, что ещё хуже, надеяться на неё. Ремень он спрятал в одну из седельных сумок, а из другой достал мясо для грифона и принялся его кормить.
Следом на поляну приземлился Ярослав и остальные наблюдатели. Последним прилетел Ивар. Не успели лапы его грифона коснуться земли, как он спрыгнул с него, подошёл к Орэну и с силой толкнул его в грудь.
— Ты сражался грязно! — гневно сказал Ивар. — Как чужак!
Орэн пошатнулся и отшагнул назад, восстанавливая равновесие, и мимоходом заметил, как Ярослав напрягся, а взгляд его похолодел.
— Ярик, не вмешивайся! — приказал он и посмотрел на Ивара.
— И что ты хочешь этим сказать, Ивар? — спокойно спросил Орэн.
— Недостойно так себя вести с братьями! — презрительно сказал Ивар.
— Мы не в игры играем, — всё так же спокойно отвел Орэн. — В бою нет правил.
Ивар ничего не ответил, и Орэн скомандовал:
— Всем в строй!
Проглотив недовольство, его ученики выстроились в шеренгу, как и полагается. Две трети новобранцев были старше Орэна в среднем лет на пять, и их можно было понять: они приехали добровольно из центра мира «нести порядок и просвещение» в это захолустье, а тут ими командует какой-то сопляк, да ещё и обращается к ним без должного уважения и почтения.
— Кто из вас запомнил, куда упали копья — шаг вперёд.
Вперёд шагнул только Ярослав.
«Самоуверенные попались», — мысленно усмехнулся Орэн, а вслух требовательно спросил: — Сколько копий заметил, Ярослав?
— Пять.
— Оставляй свои пять и отправляйся на поиски утерянных. Встречаемся здесь.
— Слушаюсь, — ответил Ярослав и покинул строй.
Орэн подошёл к своему грифону, достал копьё из ножен и разложил. Постукивая им о землю, как посохом, он вернулся обратно и заговорил:
— Подведём итоги: Ивар принял вызов и проиграл. Значит, вашим командиром остаюсь я. Но я сегодня добрый и даю вам последнюю возможность высказать свои претензии. Завтра — чёткая субординация. Слушаю.
— Ты слишком молод, чтобы нами командовать, — первым отозвался Вадим — молодой воин с короткой русой бородой, на вид всего на пару лет старше Орэна. — Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре. Претензия отклоняется как необоснованная. Следующий, и по существу! То, что я ваш командир, уже не обсуждается. Мы можем обсудить то, каким командиром я буду для вас.
— Нам нужен честный и справедливый командир, — ответил Ивар. — Ты на такого не похож.
— Претензия принимается, — ответил Орэн. — Как ты предлагаешь решить эту проблему?
— Ответь нам честно, почему ты использовал грязные приёмы во время боя?
— Хотел проверить, есть ли у тебя боевой опыт и готов ли ты сам воевать грязно. Опыт у тебя есть — это хорошо, а вот правила поединка ты нарушил, пытаясь меня убить. Я ответил честно. Вопрос закрыт. Правда, справедливости ради, теперь я должен тебя убить, но это не входит в мои планы. Так что, увы, я несправедлив. Как ты предлагаешь восстановить справедливость, учитывая, что ты мне нужен живым?
— Докажи нам, что ты можешь сражаться чисто, — ответил Ивар. — Я вызываю тебя на поединок.
«Вот же ж упрямый, — мысленно вздохнул Орэн. — В упор не понимаю, как чистота приёмов делает сражение справедливым, ну да ладно».
— Бери копьё. Встречаемся в центре поляны, — ответил Орэн, развернулся и пошёл к своему грифону.
— Прошу, не вмешивайся ни при каких обстоятельствах, — сказал он, доставая копьё из седельных ножен.
«Ты уверен, что победишь его в пешем бою?» — спросил грифон.
«Нет», — честно мысленно ответил Орэн.
Грифон неодобрительно фыркнул.
Орэн мысленно усмехнулся: «Так с „идейными“ иначе и нельзя: они во всём сомневаются, кроме своей нерушимой идеи. И если ты играешь не по их правилам, то сразу „чужак“. Придётся доказать, что по их правилам я тоже могу играть, если захочу».
Грифон ничего не ответил, и Орэн направился в центр поляны, где его уже ждал Ивар с копьём в левой руке.
Орэн подошёл на пять шагов, перекинул копьё в левую руку и завёл правую за спину.
— Ты левша? — удивился Ивар.
— Нет, правша. Но мы же «по справедливости», значит, я буду сражаться одной левой, как и ты. Начали!
Орэн сделал выпад, целясь противнику в грудь. Ивар отбил и ударил в ответ — Орэн увернулся…
Со стороны их поединок выглядел странно и совсем не походил на бой. Скорее на тренировку двух уставших калек. Орэн так для себя и решил: это просто тренировка для левой руки, и перестал вникал в суть происходящего.
Через четверть часа ему окончательно наскучила эта пустая трата времени, и он решил хотя бы поболтать для разнообразия.
— Ивар, то, чем мы занимаемся, — достаточно справедливо? — спросил он, отбив очередную атаку.
Ивар промолчал.
— Молчание — знак согласия, — подытожил Орэн и тут же сделал подсечку, целясь копьём под колено противнику. — А вот мне кажется, — Ивар защитился, — что ты несправедливо отбираешь время у тех, кого бы я мог за это время чему-нибудь обучить.
Орэн сделал шаг в сторону, уходя с линии атаки, и попытался с разворота снести Ивару голову, не забывая читать нотации:
— Лично я не вижу в этом поединке двух калек никакого смысла.
Ивар присел и попытался копьём сбить Орэна с ног, Орэн подпрыгнул, и копьё прошло мимо.
— Потренироваться владению копьём левой рукой ты можешь на досуге и сам, — продолжил Орэн, ударяя копьём о землю и перехватывая его в другом месте для следующей атаки. Ивар выпрямился и направил острие копья в сторону Орэна. — И никого из присутствующих не