Несмотря на летнее время, на улице было еще холодно, поэтому он надел теплую куртку, видавшую виды. Она предназначалась для работ. Была еще одна, более новая — на выход. Рабочий день начинался, некогда было сидеть на месте.
Мужчина в возрасте, с седой короткой бородой, прихрамывая, опираясь на протез, спустился с порожка и остановился посреди своего зеленого двора, окинул взглядом хозяйство. Зайдя в сарай, стоявший напротив домика, он взял оттуда тяпку, после чего направился в соседнее строение — курятник. Он выгреб птичий помет, привычный запах которого разносился по участку. Пересчитал кур — все были на месте. Последнее время повадилась лазить то ли лиса, то ли куница. Звери, конечно, красивые, но хищники, а потому — враги для крестьянина.
Егор выпустил кур из сарая во двор, взял из амбара зерна и насыпал в кормушки. Куры с оживлением закудахтали.
Солнце уже пригревало — становилось достаточно жарко, но сбрасывать куртку было бы опрометчиво. Мужчина взял косу и оселок, отправился в поле за огород. Трава достигала пояса — молодая, сочная. Поодаль сушились уже скошенные стебли. Медянов принялся за работу, ловко орудуя косой. Он чувствовал в себе молодецкую силу. Однако усталость приходила теперь намного раньше, чем в молодости.
Обработав приличный участок и решив, что пока хватит, Егор вернулся во двор. Пора было позавтракать. Вскипятил воду в электрическом чайнике, снова заварил чай, сделал бутерброды и вынес нехитрый завтрак во двор, поставил на небольшой столик возле дома, сам уселся на лавку. Он любил трапезничать на улице.
Тепло уже, можно раздеться. Скинув куртку, Егор остался в одной черной майке. Он был крепок, хоть и худощав. Преодолевший полувековой рубеж мужчина. Раньше ему казалось, что с такой жизнью он не доживет до этого возраста. Но повезло… Медянов поерзал ногой с протезом.
Он прохромал покурить на лавочке за двором. Хорошо.
По дороге уже сновали люди, тетки на велосипедах ехали на работу, бабки с палочками двигались в сторону магазина за свежим хлебом, тракторы задорно покряхтывали, направляясь на работы в поля. И все уважительно махали ему рукой или кивали. Все знали, кто он такой.
Герой республики, капитан, носивший когда-то позывной Медный. А сейчас — инвалид. Но он мало о чем жалел. Он знал, что многие люди, в том числе в этой деревне, живы благодаря ему, благодаря его боевым товарищам. И они это знали. Знали это и враги…
Егор сидел и думал обо всем этом. После первой сигареты сразу пошла вторая.
Враги… Почему же их невозможно уничтожить до конца? Уже сто лет идет борьба с фашизмом. Еще со времен Гражданской войны в Испании. Или даже раньше. «Война — это всегда для кого-то очень большие деньги. А как разжечь войну? Посеять рознь, обратиться к истории, напомнить о старых ранах. Стравить людей между собой. И все, можно снимать пенки, поставлять оружие, добиваться своих политических целей», — размышляя, щурился от дыма Медянов.
— А нам проливать кровь. Свою… и чужую, — сказал вслух.
Врагов не добили, и война вернулась. И они могут прийти за ним.
Зайдя во двор, он забыл закрыть на засов ворота. Ему показалось, что он сделал это. Но ошибся.
Пока еще не наступила жара, Егор отправился на огород, чтобы прополоть вылезшие вновь сорняки. Не любил он это дело, но земля есть земля — на ней надо работать.
Вскоре солнце начало припекать. Да к тому же усталость брала свое. Пока что хватит. Медянов вернулся во двор, пройдя деревянный заборчик, закрыв за собой калитку, чтобы куры не выбежали на огород.
Повернувшись, он увидел молодого парня в зеленой камуфляжной форме. Армейская разгрузка, автомат за спиной, на боку — кобура с пистолетом. Солдат сделал шаг к Егору.
Глава 1
Снег уже растаял, весна была в самом разгаре. Обманчивая погода, скидывать теплую одежку было еще рано. Всюду слякоть и грязь, а там, где их нет, холодая, промерзшая земля. Многие деревья начинали зеленеть, но еще слабенько, неуверенно.
Война в этом году вспыхнула с новой силой — Россия начала проводить спецоперацию на Украине.
«А нам только того и надо», — подумал в тот день Егор, сидя в окопе и натачивая свой длинный нож. Наконец-то справедливость восторжествует.
Конечно, многих эта новость шокировала — как на Украине, так и в России. Но не тех, кто воевал уже восемь лет, привыкнув ко всему. Целая жизнь. Капитан Медянов практически не помнил себя вне войны. Он и воспринимал себя исключительно как солдата, ведь мирная жизнь у него не сложилась. А здесь, на войне, он уже привык. Он знал, что делать и за что хвататься в случае чего. Его не пугали взрывы, даже если они гремели совсем рядом, не пугали трупы убитых мирных жителей и боевых товарищей, не пугало то, что иногда украинские боевики подходили совсем близко, и приходилось вступать в стрелковый бой, не трогали крики о помощи раненых… Ему уже было все равно. Видимо, в какой-то момент у него просто сгорели предохранители. Егор не мог сказать, когда это произошло. Восемь лет все-таки.
Война вспыхнула с новой силой, и работы прибавилось.
* * *
— Мам, можно, я пойду на улицу с ребятами погуляю? — спросил белокурый мальчишка.
— Сашенька, только тепло одевайся. И осторожно там.
Семилетний Саша быстро напялил одежду и, едва успев завязать шнурки на старых кроссовках, выбежал из дома за двор. Там уже собралась ватага ребятишек. Они гомонили, толкались и кидались бранными словами. Вскоре подошел мальчик с мячом в руках. И началась игра на пустой сельской улице. На стадион им было идти далеко, родители пока еще самих не отпускали. Тем более сейчас.
Мать все время подбегала к окошку и выглядывала, все ли в порядке с сыном.
Недавно в село зашел украинский отряд. Расположился недалеко от дома Сашки. Его мама не разбиралась в знаках отличия и нашивках, но люди поговаривали, что это нацбат откуда-то из Центральной Украины.
До этого в селе благодаря тому, что оно находилось чуть в стороне, было спокойно, хотя в двадцати километрах недавно начались бои. И военных тут практически никогда не было. А сейчас фронт начал двигаться, и их появилось великое множество. Хотя этих нацбатовцев — немного, десяток человек, не больше. «Ну, оно и село маленькое», — думала мама Саши.
На улице раздался