– Я чувствовал, что вы сможете открыть дверь.
Скрипучий голос, раздавшийся позади нее, не принадлежал Джексу, но сердце Эванджелины все равно едва не остановилось от страха.
– Прошу меня простить, Ваше Высочество. Должно быть, я снова вас напугал.
– Снова? – пролепетала она и обернулась.
Мужчина, замерший в дверях, был едва ли выше ребенка, но выглядел гораздо старше Эванджелины. Ей в глаза сразу бросилась длинная серебристая борода с проблеском золотистых нитей, сочетавшихся с оторочкой на его белой мантии.
– Вы… – Эванджелина на мгновение застыла, борясь с волнением, не позволявшим вымолвить ни слова. – Вы тот самый библиотекарь, который и показал мне дверь в эту комнату.
– Надо же, вы запомнили. – Старик выглядел довольным, но его добродушная улыбка ни капли не успокоила Эванджелину. Ей показалось, что он светится, как и арка, а его седая борода сменила цвет на переливчато-серебристый. – Мне бы очень хотелось побеседовать с вами, но вам стоит поторопиться и найти спрятанные камни.
Он медленно поднял голову и посмотрел на вершину арки, где виднелись пустые полости на месте давно утраченных камней. Размером они были чуть меньше ее ладони. Эванджелина почему-то думала, что они будут гораздо крупнее. Теперь же она поняла, что именно эти кусочки и нужно найти, чтобы по-настоящему открыть Арку Доблестей.
Одной ее крови оказалось недостаточно. Только осознав это, Эванджелина с облегчением выдохнула.
– Вы должны найти камни, – повторил старый библиотекарь. – Камень удачи. Камень правды. Камень счастья. Камень юности. Но будьте очень осторожны. Это могущественные, но коварные предметы. А значение…
– Постойте! – воскликнула Эванджелина, прерывая его. – Я не стану искать их. И никогда не открою арку. Я совершила ошибку, окропив ее своей кровью.
Старец устало вздохнул и нахмурился:
– Никакая это не ошибка, это ваша судьба… – Он внезапно замолчал, потому как из его рта вместо слов вырвались струйки дыма.
Он насупился и вновь попытался что-то сказать, но выпустил лишь еще больше облачков серо-белого дыма. Но в этот раз они сложились в слово «проклятье», будто все это происходило не впервые и уже порядком ему наскучило.
Его борода обратилась в дым, совсем как повисшие в воздухе слова. Затем и руки вдруг сделались бесцветными, как и его мантия, как и его морщинистое лицо, ставшее теперь прозрачным, как тончайшая занавеска.
– Что вы такое? – потрясенно выдохнула Эванджелина, пытаясь осознать, что предстало прямо перед ней. Ей уже приходилось сталкиваться и с вампирами, и с Мойрами, ее сводная сестра оказалась настоящей злобной ведьмой, но Эванджелина и понятия не имела, что за существо только что разговаривало с ней.
– Я библиотекарь, – наконец произнес старик, но его слова прозвучали хрипло и отдаленно, как будто их донес до нее легкий порыв ветра. – Знаю, все выглядит довольно подозрительно, но, уверяю вас, если бы вы только знали правду… если бы я мог вам рассказать…
Не успев договорить, старец полностью истаял и оставил Эванджелину наедине с клубами дыма и тревожным ощущением, что Принц Сердец, возможно, не единственное магическое существо, которого ей стоит опасаться.
3
Прошло уже несколько дней, но волнение так и не отпустило Эванджелину. Ей не хотелось думать, что скрывается за Аркой Доблестей и какие секреты таятся там. Она пыталась не вспоминать отчаяние, сквозившее в голосе старца, когда он произнес: «Если бы вы только знали правду…»
– Время почти истекло, – раздался хриплый голос Хэвелока, вырывая Эванджелину из раздумий. Колеса их кареты грохотали по мощенной камнем дороге, покрытой слоем бело-голубых снежинок.
Хэвелок, некогда личный стражник Аполлона, теперь помогал Эванджелине втайне искать способ исцеления принца. На прошлой неделе они побывали у гадалок, посетили аптекарей и даже обратились к врачевателям и лекарям, побеждавшим болезни разума. Они открывали такие двери, за которые давно никто не заглядывал, посещали множество библиотек, где изучали всевозможные мифы, но так и не нашли ни ответов, ни решения.
– О подвешенном состоянии не слыхали со времен Оноры Доблестной, – снова и снова слышали они, ловили на себе любопытные взгляды, после чего торопились уйти.
Ни одна живая душа на Великолепном Севера не знала, что принц Аполлон вовсе не умер, и нельзя было допустить, чтобы правда об этом просочилась в светское общество. В состоянии вечного сна Аполлон был слишком уязвим. Все вокруг считали, что его убил младший брат, принц Тиберий. Эванджелина почувствовала легкий укол вины, зная, что все слухи эти были лживы. Но поскольку Тиберий однажды пытался лишить жизни ее, совесть не мучила Эванджелину так уж сильно.
– Возможно, это последний шанс спасти принца, – пробормотал Хэвелок.
Эванджелина знала, что это не совсем так. Она могла согласиться на предложение Джекса и открыть Арку Доблестей, но сообщать об этом Хэвелоку не стала. В ней все еще теплилась надежда, что существует другой способ спасти Аполлона.
– Вы читали последний выпуск скандальной газетенки? – поинтересовался Хэвелок.
– Ох, нет, я стараюсь избегать новостей, – ответила Эванджелина. Но все же взяла свернутую в трубочку газету, протянутую стражником, и поежилась от холода в салоне кареты.
Ежедневная Сплетня
ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛЮСЬЕН ДЖАРЕТ АКАДИАНСКИЙ!
Автор: Кристоф Найтлингер
Завтра в Валорфелл прибывает новый наследник престола – Люсьен Джарет Акадианский, но о нем уже ходит столько слухов, что даже я не могу отследить их все. Тем не менее мне довелось выяснить, что в те редкие минуты, когда Люсьен не занят строительством жилищ для бедняков или поисками хозяев для бездомных животных, он проводит время, обучая сироток чтению.
Кроме того, наш королевский осведомитель сообщил, что в Волчьей Усадьбе уже вовсю готовятся к следующей Нескончаемой Ночи.
Эванджелина прикрыла глаза, отказываясь читать дальше. Все началось на прошлой неделе. Только с нее сняли обвинения в убийстве мужа, как газеты запестрели статьями о новом наследнике и дальнем кузене Аполлона, коим и являлся Люсьен Джарет Акадианский. Истории о нем казались Эванджелине излишне слащавыми, они представляли Люсьена скорее святым, нежели обычным человеком.
– Интересно, что из всего этого правда? – пробормотала она, покосившись на статью.
– Не могу знать, – коротко отозвался Хэвелок. – Думаю, мы можем полагаться лишь на то, что новый наследник прибудет сюда уже завтра.
Завтра.
Слово прозвучало слишком уж зловеще. Если Люсьен и правда был воплощением добродетели и спасителем сирот и щенков, как писали в «Ежедневных Сплетнях», завтра