Овощи, вероятно, были гнилыми, подобранными с рынка, куда Цветаева ежедневно ходила вместе с Эфроном и малолетним Муром. Ариадна в это время вязала шапочки.
* * *
Финансовый прилив длился недолго. «Версты» вскоре прекратили свое существование, видимо, в Москве издание сочли неэффективным. Перестала выходить и «Воля России», возможно, подпитывавшаяся из того же источника. Ведущие эмигрантские журналы, поначалу радушно распахнувшие двери перед Цветаевой, переменили свое отношение к ней после ее политических эскапад и неудачных творческих экспериментов. Чешское «иждивение» сократилось вдвое, а потом и вовсе иссякло. Из Медона, где Цветаева провела 5 лет, ей пришлось уехать.
Ее жалобы на жизнь переходят в надрывные стоны. Теперь весь русский Париж знает, что Цветаева погибает, что ее надо спасать. Даже те, кто не любят ее, считают своим долгом ей помочь. Бунин, невысоко ставивший ее стихи, получив Нобелевскую премию, записывает в расходы 1000 франков – для Цветаевой. Она отблагодарила его, громко возмущаясь тем, что премия досталась ему, а не Горькому.
Все убеждены, что семья перебивается с хлеба на воду и существует лишь на средства доброхотов. И тут, как назло, во Франции случается финансовый кризис, ударивший, в том числе, и по тем, кто помогал Цветаевой. Объем пожертвований несколько уменьшился. На затруднения своих благодетелей Цветаева отреагировала характерным для нее образом: «Первые годы в Париже мне помогали частные лица, потом надоело – да еще кризис, т. е. прекрасный предлог прекратить. Но – Бог с ними! Я же их тоже не любила.» (Письмо к Иваску от 4.04.1933 г.).
М. Слоним, часто становившийся объектом ее незаслуженных упреков, в своих воспоминаниях кротко замечал: «В тяжкую минуту она свой гнев на несправедливости и тяготы судьбы обращала чаще всего именно на тех, кто хоть как-то и чем-то пытался облегчить ей жизнь, требуя от них невозможного и не ища истинной причины и истинных виновников своих бед и горестей».
То, что помогать ей прекратили, – неправда. Друзья продолжали ее финансировать, несмотря на свои материальные затруднения. Получаемые от них суммы она держала в строжайшем секрете даже от мужа. А вот то, что своих благодетелей она не любила, – чистая правда. Она органически не была способна к благодарности.
«Господа!» – провозглашала она. – «Все мои друзья в Москве и везде! Вы слишком думаете о своей жизни! У вас нет времени подумать о моей, а стоило бы…».(М.Цветаева. Вольный проезд)
Попрошайничая, она никогда не забывала поучать.
* * *
Вот удивительный образец цветаевских откровений на тему благодарности.
«Я никогда не бываю благодарной людям за поступки – только за сущности! Хлеб, данный мне, может оказаться случайностью, сон, виденный обо мне, всегда сущность.
(Если Цветаевой так важны были «сущности» в виде снов о ней, то почему она столь настойчиво выпрашивала деньги и вещи? Просила бы сны, ей бы о них и рассказывали. – К.Ш.)
==========
Я беру, как я даю: слепо, так же равнодушная к руке дающего, как к своей, получающей.
(Характерная оговорка: чужая рука – дающая; своя – берущая. Но не своя – дающая. Привычки подавать у нее не было. – К.Ш.)
==========
Человек дает мне хлеб. Что первое? Отдарить. Отдарить, чтобы не благодарить. Благодарность: дар себя за благо, то есть: платная любовь.
Я слишком чту людей, чтобы оскорблять их платной любовью.
Оскорбительно для меня, следовательно, и для другого.
(Благодарность оскорбительна. Скупость – духовность. Ложь – это правда. Измены мужу – благородный идеализм. Главное – не перепутать. – К.Ш.)
==========
Меня не купишь. В этом вся суть. (…)
Купить – откупиться. От меня не откупишься.
(Проще говоря: сколько ни дай, все – мало. Найдет и еще потребует. – К.Ш.)
==========
Благодарна я вне-лично, то есть лишь там, где я, помимо доброй воли человека и без его ведома, могу взять сама.
(То-есть, Цветаева бывает благодарной лишь в том случае, если получает право пользоваться достоянием и имуществом другого человека без его согласия и ведома. А если кто-то воспользуется имуществом Цветаевой без ее ведома, отнесется ли она к этому с пониманием? – К.Ш.)
==========
(…) Оттого, что ты мне дал хлеба, я может быть стала добрее, но ты от этого не стал прекрасней.
(Если после бескорыстной помощи Цветаевой никто не стал лучше, а она вряд ли стала добрее, то, может быть, не стоило ей и помогать? – К.Ш.)
==========
Ем ваш хлеб и поношу. – Да.
(Квинтэссенция взаимоотношений Цветаевой с окружающими. – К.Ш.)
Только корысть – благодарна. (…).
(Бескорыстная Цветаева всегда неблагодарна. – К.Ш.).
(…) Так, от простейшей любви за сахар – к любви за ласку (…) – от любви получающей (волей другого!) к любви берущей (даже помимо воли его, без ведома его, против воли его!).
(Как крепко, однако засела в Цветаевой мысль о возможности брать чужое без спроса, без благодарности, да еще помимо воли владельца! Зачем же сетовала на то, что ее саму ограбили? У нее просто взяли помимо ее воли, как она хотела брать у других. – К.Ш.)
==========
Чем меньше мы внешние блага ценим, тем легче мы их даем и берем, тем меньше мы за них благодарны.
(Зачем же берешь, если не ценишь? – К.Ш.)
==========
Радость хлебу – вот лучшая благодарность! Благодарность, кончающаяся с последним глотком в пищевод.
(Физиологический цинизм этого высказывания заметно выбивается из пафоса обычных цветаевских лозунгов. Какой уж тут романтизм! Впрочем, в ряду прочих замечаний оно – не самое бесстыдное. – К.Ш.)
==========
Я, под небом, одна. Отойдите и благодарите.
(Странно, что она не начинала с этого утверждения своих просьб о деньгах. Меценаты, прочтя такое, несомненно, выстроились бы в очередь. – К.Ш.)
==========
Если бы мы давали кому мы хотим, мы были бы последние негодяи. Мы даем тому, кто хочет. (…). Дано и забыто. Взято и забыто. Никакой связи, никакого родства. Дав, отмежевываюсь. Взяв, отмежевываюсь. Взяв, отмежевываюсь.
Без последствий.
(И без комментариев. А что, в самом деле, сказать человеку, который взял, что хотел, и тут же «отмежевался»? – К.Ш.)
=========
Так зачем же мне тебе давать?
(В самом деле, зачем? – К.Ш.)
Чтобы не быть подлецом.
(Теперь ясно, спасибо. – К.Ш.)
==========
Помню гимназисткой – в проходном церковном дворе – нищий. – «Подайте, Христа ради!» – Миную. – «Подайте, Христа ради!» – Продолжаю идти. Он» забегая: – «Не ради Бога – так хошь ради черта!»
(Как видим, сама она не подавала. Она и не обязана.).
==========
Брать – стыд, нет, давать – стыд. У берущего, раз берет, явно нет;