Мимо облетел сутулого вокруг и показал мне его лицо. Это была какая-то насмешка над человечеством. Вместо глаз — два уродливых рта с острыми зубами, а там, где должен был располагаться рот, красовался один огромный алый глаз, нос и уши отсутствовали.
Справа от алтаря стояли грубо выструганные столбы, на которых висели пять человек. Выглядели они измученно, судя по всему, их долго морили голодом, периодически делая кровопускание, так как под каждым из столбов стоял таз с кровью. Удивительно, что эти бедолаги ещё живы. Упс… Кажется, меня заметили.
Четырёхрукий уродец сфокусировал свой единственный глаз на Мимо и заорал одновременно женским и мужским голосом:
— Мерзость!
Одноглазый выставил перед собой четыре книги и продемонстрировал мне весьма занятный урок рисования. Вся краска с красной книги перетекла на зелёную, смешалась с ней и поползла на синюю, а после вот эта мешанина цветов разместилась на девственно-белой обложке четвёртой книги, за считанные секунды окрасив её в чёрный цвет.
Я ощутил мощный выброс некротической энергии, и связь с Мимо оборвалась. Скривившись от боли, я посмотрел на ребят.
— Дай-ка угадаю, впереди нас не ждёт ничего хорошего? — вздохнул Артём. Казалось, что на его плечах сейчас лежит многотонный груз.
— На этот раз всё чертовски просто. Я бы даже сказал, слишком просто. — Я хищно улыбнулся и махнул рукой. — Топайте за мной. И да, Макар, приготовься стрелять. Нужен всего один меткий выстрел.
— А куда стрелять-то? — спросил Макар, снимая с плеча винтовку.
— Сам поймёшь.
Уверенным шагом я прошел через белёсое марево разлома. Раздался громкий хлопок, и мы оказались у подножья выжженного холма. В воздухе пахло тленом и разложением, с небес тускло светило угасающее солнце. Атмосферка та ещё.
Правда здесь всё как-то неуловимо переменилось. Тварь, стоящая на вершине, раскинула руки в стороны. Четыре книги окрасились чёрным, и из них лился поток чудовищной некротической энергии. Холм затрясся, из земли, бешено вращаясь, стали вырываться кости.
За спиной четырёхрукого в воздух взлетел пленник. Он трепыхался, словно бабочка, которую поймал любознательный мальчишка и вот-вот оторвёт ей крылья. Некротическая энергия сплелась в фиолетово-чёрный жгут, обхватила шею и ноги пленника, после чего потянула в разные стороны.
Плоть не выдержала и разорвалась пополам. Но вместо крови из жертвы хлынул ярко-голубой поток энергии, к которому тут же начали притягиваться кости, парящие над холмом. Постукивая, они стали объединяться в конструкцию, которую невозможно было не узнать. Костяной змей. Правда, он был намного больше того, что я встретил в пещере. Так вот, кто клепает эти костяные поделки!
Четырёхрукая образина зыркнула в нашу сторону и заорала:
— Изгнать мерзость с моих земель!
— Ты себя-то в зеркале видел? — хмыкнул я и повернулся к остолбеневшему Макару.
Да и не удивительно, что он замер. Подобное зрелище приходится видеть далеко не каждый день. Пришлось ударить его по плечу.
— Один выстрел. Прямо в глаз. Стреляешь, как только выстрелю я.
— Один выстрел, — прошептал Макар и кивнул.
Костяная змеюка была завершена лишь наполовину, ещё секунд двадцать — и процесс создания будет завершен. Правда, двадцать секунд — это целая вечность. Вечность, которую четырёхрукий не проживёт!
Бросив молот на землю, я со всех ног побежал вверх по склону. Пятнадцать секунд до завершения змея. Пальцы впиваются в кочку, покрытую пеплом, я карабкаюсь вверх. Десять секунд. Я пробежал лишь треть холма. Пять секунд. Понимаю, что не успею, да и зачем мне успевать? И так управлюсь.
Из хранилища я призвал Оторву и один маленький, резервный патрон, в который была заряжена жемчужина третьего ранга. Оторвёт руку, скажете вы. Да, я знаю. И что с того? Патрон в патронник, ружьё направляю в сторону четырёхрукой твари. Залп!
Чудовищный поток энергии толщиной в два метра вырвался из ствола и устремился к одноглазому, стоящему на вершине холма. Забавно то, что почва, встречающаяся на пути потока энергии, тут же испарялась. В последний момент я заметил, как два рта в глазницах твари искривились в усмешке.
Четырёхрукий выставил перед собой книги, из которых хлынула некротика. Энергия, выпущенная из Оторвы, наткнулась на непреодолимую чёрную стену. Раздался оглушительный взрыв, после чего некротика и концентрированная мана из Оторвы рассеялись.
— Мерзость! Уничтожить мерзо… — заорал четырёхрукий, но договорить не успел.
Его вопль прозвучал одновременно с выстрелом Макара. Тело одноглазого надломилось, и он рухнул вниз с холма. Сутулая фигура, кувыркаясь, пролетела мимо меня. Макар попал точно в глаз. Знал ли я, что нужно бить в глаз? Нет, конечно. Но как по мне, так это было очевидно. Кстати, Оторва оправдала своё название оторвав мне руку по самый локоть. Больно…
Ритуал создания костяного змея прервался. Кости посыпались с небес, а пленник разорванный пополам, безвольно рухнул на вершину холма. Я обернулся и увидел, что одноглазый как раз докатился до ног Серого, который без промедлений отделил голову от туловища. Молодец. Предосторожность лишней не будет.
Шумно дыша, я забрался на вершину холма и хрустнул шеей. Довольно крутой холм, должен сказать. Подъём оказался не из простых. Со столбов на меня взирали пленники.
— Мир вашему дому, — кивнул я и, улыбнувшись, спросил. — Как дела? Зависаете?
Под «зависаете» я имел в виду их положение относительно земли, а не то, что они здесь развлекаются, но пленники истрактовали это по-своему и начали ржать. Правда их смех был больше похож на кашель.
— Кхе-хе-хе! Зависаем. Скажешь тоже, — ухмыльнулся мужик, который был похож на саму смерть. Кожа да кости.
— От работы отлыниваем, — улыбнулся боец, заросший бородой.
— Ага. Подумали, что лучше сдохнуть, чем снова в гвардии сапоги топтать, — добавил их товарищ с жутким шрамом от плеча до пояса.
— Ого. Так вы гвардейцы? — удивился я.
— Были гвардейцами, — кивнул худой. — А сейчас какие мы гвардейцы? Так, калеки. А вы кто такие будете? Чего по разломам шаритесь?
— Михаил Константинович… — я замялся, едва не ляпнув, что фамилия моя Архаров. — Багратионов. Поскольку барон Богданов погиб, я взял на себя святую обязанность защиты его подданных.
— Пха-ха-ха! — расхохотался бородач. — Парень, без обид. Но мы всей армией не смогли волну тварей остановить. Что может мальчишка с четырьмя друзьями?
— Ты прав, не многое. Всего-то освободил Ленск от уголовников, попутно зачистил десяток разломов, — гордо заявил я и, разумеется,