-- Господин Гейл, вы уверены в том, что…
Он мгновенно понял, о чем я спрашиваю, и вздохнув ответил:
-- Я очень не хотел пугать вас, Элли. Очень не хотел… Но даже мой вчерашний заказ на поставку ламп для армии убеждает меня в том, что я прав. Он очень выгодный, но военные торопятся. Вы же знаете, что у наших соседей была небольшая гражданская война и к власти пришла боковая ветвь? Это сильно не нравится нашему королю и...
Я промолчала. Ничего подобного я, разумеется, не знала, уютно спрятавшись в свой крошечный мирок. Страны-соседи на карте, которую мы частенько рассматривали с Ирвином, до сих пор были для меня некой абстракцией, на изучение которой у меня не хватало ни времени, ни желания. Но то, о чем говорил Алекс, пугало меня, и пугало сильно. Я тихо спросила:
-- Как вы думаете, что мне нужно сделать, Алекс?
-- Пока не стоит слишком сильно пугаться, Элли. Может быть, я ещё и ошибаюсь. Да и живем мы не слишком близко от границы, вряд ли войска доберутся сюда, случись самое страшное… Но, если всё же начнется… Может случиться так, что продовольственные поставки в город станут невозможны. Если нам перережут морские пути… вы же знаете, что наша область закупает более тридцати процентов зерна? Это и корм для лошадей и скота, и просто еда. Вряд ли начнётся голод, но, если уж думать о самом худшем…
Я смотрела на его абсолютно серьёзное лицо и страх перед будущим пеленал меня сильнее с каждой минутой.
-- Алекс, может быть мне стоит забрать детей и переехать в деревню?
-- Никто не знает, где вам будет безопаснее, Элли… ____________________________ *Брегет -- это старинные карманные часы с боем. Они отличались большой точностью и, кроме всего прочего, показывали ещё и числа месяца.
Глава 54
Следующим утром первое, что я сделал, отложив все домашние дела и даже работу – съездила на центральную площадь и купила обе местные газеты у мальчишек-разносчиков. Затем вернулась домой и, закрывшись в своей комнате, принялась внимательно изучать новости. До сих пор мне в руки попадались только старые газеты, которые иногда использовали в качестве обёрточной бумаги. Поскольку я знала о вреде краски, содержащей свинец, то сама я свои продукты в такую бумагу не оборачивала, а вот на рынке, где я закупала продукты, иногда могли продать пучок зелени, или рыбу, обёрнутую газетой. То есть, местные газеты до сих пор я видела только кусками, раскисшие от влаги или рассола и никогда не пыталась прочитать, что там написано.
На первый взгляд казалось, что все абсолютно мирно и спокойно, но я, имея опыт прошлой жизни, немного умела читать между строк. Передовица, осуждающая англитанское правительство и возносящая хвалу Господу за нашего собственного короля, называемого «светочем мудрости и мерилом чести». Статья о повышении цен на ввозимое зерно. Журналист рассуждал о том, что рост цен не так уж и велик, и связан с трудностями перевозки. Небольшая заметка об ожидающемся подорожании кофе, какао и шоколада, в связи с непомерными аппетитами англитанских перевозчиков. В остальном же – ничего особенного: куча частных объявлений, критическая заметка о том, что на одной из улиц плохо работает газовое освещение, рекламные блоки и светские новости о подготовке бала, который даёт господин герцог в здании ратуши.
Второй газетный листок был примерно таким же по содержанию за исключением небольшого объявления на второй странице: Открыта школа артиллеристов для молодых людей в столице. А ещё набирали офицеров запаса в артиллерийские войска, «желающих послужить на благо Отечества» и обещали достойное жалование и всяческие блага. Нельзя сказать, что эти сведения были слишком уж тревожными, и в принципе, все могло быть вызвано естественными причинами. Но с этого дня я стала покупать местные газеты ежедневно. Расход оказался небольшой, а я имела возможность отслеживать изменения.
Первые серьёзные тревожные звонки прозвучали в начале весны. Появилось множество словословий в адрес армии: хвалили инженерные войска, приводили в пример выпускников королевской школы, особо отличившихся на прошедших учениях. Возносили хвалу кавалерийским полкам под командованием генерала фон Бейбера. Возмущались англитанской торговой гильдией, решившей сократить торговые операции с нашим государством.
Вот эти мелкие, не имеющие особого влияния ни сиюминутную жизнь новости мелькали все чаще и чаще, и я с ужасом понимала, что Алекс Гейл, похоже, был прав.
Всю весну я как безумная зарабатывала деньги, считая каждый медяк и щедро тратила их на то, чтобы запасти непортящиеся продукты. При этом я не хотела совершать никаких массовых закупок и привлекать к этому внимание. В подполе, на той половине дома, где сейчас жили наёмные работники, постепенно начали скапливаться огромные стеклянные банки с крупами. По моим прикидкам в каждую помещалось около восьми литров какой-нибудь крупы. У меня были спрятаны гречка и рис, мука, соль и сахар. Подпол был маленький, там даже нельзя было стать в полный рост, но я потихоньку забила почти до верху.
Ближе к началу лета новости в газеты стали откровенно тревожными: появились сообщения о конфликтах на границе, бесконечные хвалебные стать о доблести то одних родов войск, то других, множество критических замечаний о влиянии Англитании на международную торговлю и возмущение в адрес нарушений торговых и иных договорённостей. В общем, можно сказать, что скорое начало войны не стало для меня слишком уж пугающей новостью. Да и наша мирная жизнь первые месяцы, казалось, никак не изменилась...
Мастерская Алекса работала над армейским заказом и никакой роскошный дизайн его лампам не понадобился. Напротив, он говорил, что еле-еле успевает покрывать запросы. Однако, невзирая на растущие доходы, выглядел он часто задумчивым и озабоченным.
Ирвин закончил первый год обучения с похвальным листком, коим сильно гордился. Я заказала застеклённую рамку для его первого серьёзного достижения и повесила грамоту на стену в гостиной. С приходом весны здоровье тётушки Ханны улучшилось и ближе к концу она уже охотно выходила на задний двор дома, где я организовала и качели для детворы, и песочницу, и лёгкий переносной столик в окружении плетёных кресел.