И для этого у меня была замечательная идея. _______________________ *Грудная жаба – так в старину называли стенокардию из-за из-за землистого, зеленоватого цвета лица у больных во время приступа и ассоциаций пациентов. Им казалось что на груди сидит крупная жаба. ______________________________ Дорогие читатели, сегодня ещё одна из книг нашего литмоба продается со скидкой. Загляните, кто не успел раньше)). https:// /shrt/rhxs
Глава 42
Сладковатый запах топлёного масла поселился на нашей кухне надолго. Сейчас я волей-неволей вспоминала всевозможные технологические тонкости осетинских пирогов. Сама я в той жизни больше была потребителем этих самых пирогов. Но некоторое время с нами работала осетинка Зара, которая делала потрясающе вкусную выпечку: эти самые пироги с различными начинками.
И даже тесто для каждого сорта пирогов она делала своё, особенное. Иногда дрожжевое, иногда пресное, а иногда и на кефире. Проработала она у нас недолго, года два или три. А потом уволилась и открыла с мужем маленькую пекарню, где и производила эти самые пироги на продажу. Я частенько забегала после работы к ней, чтобы купить на ужин чудесные домашние изделия. Подругами мы не были, и никаких особых секретов я не запомнила, кроме пары мелочей. Но почему-то вот эти ее слова прямо застряли в памяти:
-- Пирог из духовки вынула, смажь сливочным маслом, не жалей! А топленым смажешь – вообще все гости языки проглотят!
Начинку я собиралась брать самую простую, дешевую, но одну из самых вкусных: картофельное пюре с сыром. Пироги я раньше пробовала разные, но ни один мне не пришелся по вкусу так, как вот этот. Единственная тонкость именно этого пирога заключалась в том, что Зара не смешивала картошку с сыром, как требуют многочисленные рецепты в интернете, а просто делала два слоя начинки.
Пробовать различное тесто пришлось несколько раз, пока я не добилась того самого идеального сочетания. Оказалось, в моих любимых пирогах тесто было самое обычное, без кефира и без дрожжей, а просто: соль, мука и вода. А вместо растительного масла, которое Зара всегда добавляла, чтобы тесто не липло к рукам, я вливала пару ложек растопленного свиного смальца пополам с топлёным маслом.
Эти несколько дней вся семья питалась разнообразными, не всегда удачными с эстетической точки зрения плодами экспериментов. Постепенно я подобрала и необходимую температуру для выпечки и сообразила, что противень не нужно смазывать маслом, а достаточно просто присыпать мукой.
Восстановив рецептуру и технологию того самого изумительного вкуса, я села считать. Как я и предполагала, пирог средних размеров четко укладывался по цене между булочкой с котлетой и куском хлеба с салом. Оставалось сообразить, как наладить производство.
Вариантов было несколько. Можно было со своим рецептом обратиться в любую пекарню и делать на заказ. По идее, это было бы мне и удобнее: всё же напечь с полсотни пирогов за день – работа не шуточная. Можно было нанять человека и самой следить за процессом. При таком раскладе пироги выйдут чуть дешевле. Но это значит, что на моей кухне полдня будет топтаться незнакомый человек.
За советом я, по уже сложившейся привычке, отправилась к госпоже Ханне, прихватив с собой Джейд. Впрочем, серьёзный разговор состоялся у нас не сразу. Как только я развернула плед и поставила малышку на пол, она, вместо того, чтобы привычно вцепиться мне в юбку и дождаться, пока я снова возьму её на руки и отнесу к хозяйке, неуверенно, сильно пошатываясь на косолапых ножках, сделала несколько шагов самостоятельно! Моя девочка пошла!
Переваливаясь, она добралась до стенки и, придерживаясь за неё ладошкой, довольно шустро зателепала к госпоже Ханне. Та улыбалась и звала её:
– Иди ко мне, моя лапушка! Ах, какая ты молодец! Иди, солнышко, иди!
Я, затаив дыхание и сильно согнувшись, шла за Джейд с вытянутыми руками, одновременно стараясь не дотронуться до нее, чтобы не отвлечь от такого важного процесса, но и успеть подхватить, если малышка начнёт падать.
Это был совершенно восхитительный момент! Когда она дошла до конца стенки, храбро оторвалась от неё и сделала ещё несколько шагов в сторону госпожи Ханны, я на секунду замешкалась, вытирая набежавшие слёзы. Именно в этот момент малышка шлёпнулась на толстую попу, но рыдать и хныкать не стала, а с кряхтением начала подниматься. Моя девочка училась ходить самостоятельно!
Сидеть на руках малышка больше не пожелала. Зато, ухватившись за руку Ирвина и не торопливо ковыляя рядом с братом, приняла обходить недоступные ей ранее места: небольшой холл-прихожую и коридор, ведущий к кухне. Ирвин терпеливо шёл рядом и поучал:
-- От и не торопись! Всё ещё успеешь потрогать. Да и нет там ничего интересного. А вот как научишься хорошо ходить, так мы с тобой гулять будем на улице.
Я первый раз обратила внимание на то, что из его речи почти исчезли бесконечные «ить», «чай» и прочие «чегой-то» и «ежли». Он подрос и заметно набрал вес. В нём пропала испуганная задиристость уличного воробья, некий подсознательный страх, что его могут толкнуть или ударить. Дети скрылись за углом холла, а я всё стояла в дверях кухни и прислушивалась к рассудительному голосу брата.
-- Наливай взвар, Элли. Мы совсем недавно с Ирвином заварили, а попить ещё и не успели.
-- Как у него дела с учёбой? – уточнила я, доставая чашки.
-- А хорошо у него дела. Спотыкается ещё при чтении на незнакомых словах. Палочки пишет грязновато: то кляксу посадит, то чернилам высохнуть не даст – рукой мазнёт. Но в целом очень мальчик старается. Учиться ему нравится. Писать, конечно, не любит, но арифметикой готов весь день заниматься. Две молитвы с ним выучили. В награду я ему разные истории рассказываю. Жаль, карты у меня нет: начали бы разные материки смотреть…
Вернулись дети с “экскурсии”. Каждый из них получил по чашке взвара с мёдом и по куску еще тёплого пирога, захваченного мной из дома. Пока я кормила Джейд, Ирвин быстро проглотил