Она же, спустя несколько секунд, вдруг остановилась около моей двери. После чего распахнула её, начав что-то говорить. Правда, уже на первом слове осеклась и, широко распахнув глаза, застыла на месте.
Только в этот момент, я понял, что ложась спать, машинально снял с себя абсолютно всю одежду. Благополучно забыв её надеть, когда вскочил на ноги, пробуждённый комбинацией воинов Немезиды.
Глава III
Игнат Бередин разглядывал двор имения с балкона второго этажа и был полностью доволен жизнью. Когда брат внезапно отказался от участия в семейных делах и устремился делать карьеру в Чрезвычайном Приказе, Игнат решил, что ему улыбнулась удача. Редко бывало такое, что старший родственник, который должен был получить всё, убирался с дороги, освобождая путь младшему.
Осознание того, что всё не так просто, пришло позже. После того, как он навестил брата в столице и проведя один день в скромных покоях около императорского дворца, они поехали в загородный дом.
На фоне их поместья, сейчас принадлежавшего Игнату, особняк старшего брата выглядел настоящим небольшим дворцом. А если вспомнить, с каким подобострастием к нему обращались слуги, становилось и вовсе грустно. Так на Игната не смотрели даже дворовые девки, мечтавшие запрыгнуть в постель барина или хотя бы оказаться с ним в бане.
Как будто этого мало — охраной особняка занимались не дружинники, которым Борис платил бы из своего кармана, а настоящие императорские солдаты. Не меньше двух десятков отборных гренадёров.
Сначала Игната буквально покорёжило, вывернув наизнанку нервы. Он приехал навестить брата, которого считал ушибленным на голову, с одной единственной целью — дать ему понять, кто теперь в их семье главный. Припомнить всё старое и морально поквитаться.
А оказался лицом к лицу с человеком, который производил впечатление крупного имперского сановника. Несмотря на то, что должность занимал далеко не самую высокую.
К счастью, в бочке дёгтя почти сразу отыскалась и ложка мёда. Вечером брат затеял разговор, в котором сделал предложение, отказаться от которого было почти невозможно. Кто вообще в здравом уме станет отвергать возможность прирасти землёй? С точки зрения Игната, так мог бы поступить только полный идиот. Которым он сам себя, естественно, не считал.
Как итог — владения Берединых с тех пор утроились. А сегодня он планировал забрать земли ещё одних соседей. Тем более, старший Пересветов уже давно покинул поместье. Тут оставался только его сын. Который, скорее всего, сгинул этой ночью, когда в его деревне внезапно появились упыри.
Даже если нет — противиться воле государева человека он не сможет. По крайней мере, обосновано. Если же попытается применить силу — его убьют на месте. Что только облегчит задачу.
Довольно улыбнувшись, Игнат Бередин оглянулся в сторону балконного выхода, около которого застыл лакей в нарядной ливрее. И махнул рукой.
— Прикажи отправить пару девок в спальню. Да шоколада горячего туда же подать. Если кто меня спрашивать будет — скажи, барин опочивать изволит.
* * *
Не найдя лучшего решения, я улыбнулся деве и потянулся за исподним, лежавшим на стуле около кровати. Подход оказался не слишком удачным — симпатичная девушка, которую я видел впервые, ойкнув, устремилась назад в коридор. На прощание так хлопнув дверью, что откуда-то сверху посыпалась пыль. Я же стал спешно собираться. Уже определив источник выплеска силы и сейчас пытаясь оценить ситуацию в целом.
Из хороших новостей — основание того единственного столпа, что у меня имелся, окончательно стабилизировалось. Теперь можно было не бояться разнести его в клочья из-за перенапряжения. Что не могло не радовать. Правда, на этом позитив заканчивался.
Если же перейти к известиям со знаком минус, около дома находился как минимум один Пробуждённый. Беседующий сейчас с Кириллом, которого незнакомец заметно превосходил по уровню силы.
Именно он использовал тот узор, отдача которого подняла меня на ноги. Комбинацию, почти полностью идентичную той, что когда-то применял Корпус Немезиды. Именно так они подтверждали свою личность, принадлежность к Корпусу и статус внутри него — при помощи перстня, в котором находился слепок узора, хранящий все эти данные.
Стоило подать немного Изначальной силы, как артефакт начинал сиять, демонстрируя эмблему Немезиды с личными пометками воина. Если же его пытался использовать человек, который владельцем перстня не являлся, он закономерно погибал.
Как именно они реализовали последнюю часть, было неизвестно. Даже я не знал, каким способом одиночный артефакт, в котором, казалось бы не так много энергии, способен убить сильного Пробуждённого с несколькими столпами Изначальной силы.
Впрочем, от этого варианта отказались почти четверть тысячелетия назад. Корпус Немезиды был сосредоточен на борьбе с угрозами из глубин Пустоты. Из-за чего его воины порой бывали в самых неожиданных местах и подвергались самому разному воздействию.
Порой возвращаясь с настолько изменившейся энергетической структурой, что их убивали собственные перстни. В итоге, это заставило командование отказаться от использования подобных артефактов.
Одевшись, я вышел в коридор, сразу же устремившись к выходу из дома. Ненадолго притормозил около зеркала в прихожей, машинально бросив на себя взгляд. Мало ли — вдруг последние события привели к неожиданным изменениям во внешности, которые проявились только сейчас. Покажись я на улице с полыхающими алыми глазами и седыми волосами — это бы серьёзно осложнило контакт с местными.
Но из зеркала на меня глянуло вполне привычное отражение. Короткие русые волосы, резкие черты лица и иссиня-чёрные глаза. Дефект, полученный мной во время битвы под Рафом, который пытались превратить в свой оплот последователи одного из безумных богов.
Тёмно-синий мундир тоже выглядел вполне неплохо. Безусловно, целым он не остался. Но и не порвался в клочья. При этом, будучи сейчас сухим и выглядя достаточно сносно.
Тем не менее, совсем бесполезной моя остановка около зеркала не оказалась — подняв руку, я стянул с воротника эмблему Корпуса Эгиды. Ещё вчера мне казалось, что узнать её местные всё равно никак не смогут. Теперь же, я посчитал логичным перестраховаться.
Пустив в дело немного Изначальной силы, отделил металл от ткани и, бросив взгляд на изображение щита с гравировкой символа вечности и скрещенными позади него клинками, засунул знак в карман. После чего, наконец вышел на улицу.
К моменту, когда я появился перед домом, беседа перешла в совсем иную тональность — незнакомец агрессивно напирал, давя на юного нобиля голосом. Пересветов же искренне возмущался в ответ. Пока ещё