Так вот, аргизы сообщили, что в день, когда пропали мама и сестра Ангелины, в последний раз они были замечены в районе академии Марильды ди Донгер. Их без сознания вынесли из черных машин без номеров и понесли в сторону самой академии.
Машины-то были без номеров, зато их запахи отличила нечисть: транспорт относился к правительственному. Один аргиз сказал, что от одной из замеченных машин вообще здорово пахло министром магии и его заместителем, значит, на той машине они часто разъезжали.
Что за ерунда? Кто использовал правительственные машины в своих темных делишках? Кто-то очень приближенный к министру, а таких людей – по пальцам одной руки пересчитать.
Информация сомнению не подлежала, но она была очень странной, и Бестиан пока не понимал, как правильно развязать этот клубок. Но, вспоминая слова Ангелины о том, что у нее отец был каким-то чиновником, начинала вырисовываться некая логика. Бестиан всё больше убеждался в том, что это сам отец Ангелины приложил руку к пропаже Светланы и Ульяны Абрамовой. Вот только с какой целью?
А еще, кажется, внутреннее чутье не просто так отправило его именно в эту академию в Искандере, в последний момент он сменил планы, хотя изначально собирался отправиться в другую академию.
Также один аргиз, которого Бестиан оставил Ангелине в качестве заколки-прослушки, обнюхал как следует медальон Ангелины, пока та спала, и попытался пройти по следу капли крови Светланы Абрамовой, но след уперся в академию Марильды ди Донгер и далее в холле, у лестничной площадки со стороны герба академии, терялся. Как будто оттуда человека куда-то очень резко перетащили. Куда и зачем? Что вообще Светлана Абрамова могла делать в этой академии? Еще и не по своей воле… Ерунда какая-то.
– Что-то не так с академией, – уверенно произнес Бестиан, раскладывая перед собой исписанные крупным угловатым почерком листы, на которых он накидывал тезисы.
– Академия Марильды ди Донгер никогда не была замечена в чем-то незаконном, – сказал Лунтьер, меланхолично попивая айлинор. – Лучшая академия Искандера для всяких аристократов, ты ж знаешь. За ее репутацию трясутся.
– Ну, значит, теперь будет замечена, – пробормотал Бестиан хмуро.
И обратился к сидящему на его плече аргизу:
– Мне нужна информация по семейству Чейнов и особенно по Алисии Чейн, ректоре академии Марильды ди Донгер. Всё, что сможете найти, все пути, куда ходит, где спит, с кем общается, что ест, что пьет.
Аргиз тихонько пискнул и быстро-быстро куда-то побежал, юркнув в щель под входной дверью.
– Шпионишь незаконно? – хмыкнул Лунтьер.
– Поисковая сеть нечисти прекрасна своей незаметностью и тем, что только я знаю, как с ней работать, – хмыкнул Бестиан.
– А если некто засечёт аргиза и заподозрит неладное?
– Скажу, что безобидный аргиз выполз из бестиария, делов-то, – пожал Бестиан.
Он положил перед собой листок с семью именами чиновников, которые были у него под подозрением. Кто же из них отец Ангелины? Очень жаль, что аргиз Пузырёк не расслышал, что там про отца Лины шептал ей на ухо мерзавец Алекс Чейн, далековато находился, а после того случая Чейн пока что ни разу не упоминал имя отца Ангелины. Жаль, это бы сильно ускорило процесс. Ну ничего, ничего… Бестиан был уверен, что разберется со всем этим делом в течение нескольких дней. От Бестиана Брандта еще никто не скрывался так, чтобы не получалось его быстро найти.
Бестиану вообще тяжело было принять тот факт, что кто-то из этих высокопоставленных лиц может быть такой тварью, которая вырисовывалась по всем подозрениям и по рассказам Лины. Но по всему выходило, что это был кто-то из этих семерых.
Гроза… Лина называла это слово как подсказку, такую маленькую и большую одновременно.
Гроза… Что она имела в виду?
Бестиан водил карандашом по строчкам с именами-фамилиями, прислушиваясь к себе и пытаясь почувствовать какой-нибудь интуитивный посыл.
Тед ди Ба́керстон, Рэ́ймар ди Солье́, Элвин ди Ка́нтье-Мор, Ру́фус ди Се́линджер, Миккаи́л ди Кортье́ли, Бе́рри ди Са́льван-Бейн, Томсон ди Вюри́… Все – высокопоставленные чиновники, очень уважаемые в обществе. И все были той или иной «грозой». Кого-то называли грозой местной инквизиции, кто-то недавно крупно инвестировал в развитие бизнес-центра под названием «Гроза», кто-то занимался созданием комплекса ударного оружия, именующегося как «Гроза»… Последнее было особенно интересно и казалось наиболее логичным, но Бестиан, пробегая по строчке с именем этого человека, почему-то быстро вычеркнул имя Берри ди Сальван-Бейна, рука прям сама дрогнула. Дрогнула – что ж, значит, минус этот пункт. Бестиан себя уже хорошо знал и отчетливо понимал, что это было интуитивное вычеркивание, к которому стоит прислушаться.
Бестиан подвинул ближе к себе фотографии оставшихся шести подозреваемых. Долго всматривался в них, пытаясь найти какие-то схожие с Линой черты лица. Но, кажется, это была весьма бесполезная затея, потому что Ангелина была в большей степени похожа на свою маму.
Кто же это может быть… Может, Солье?
Бестиан взял в руки фотографию мужчины, всмотрелся в его глаза. А потом неожиданно для самого себя порвал фотографию на куски и выбросил их в мусорное ведро. Еще один интуитивный прочерк.
В его руках оказалась следующая фотография мужчины. Бестиан рассматривал Селинджера и прислушивался к внутреннему голосу. Голос, зараза такая, молчал. Вычеркивать имя и рвать фотографию не хотелось, но и какого-то однозначного внутреннего отклика тоже не было. Хотя, возможно, внутреннему голосу мешал прорезаться наружу голос разума, который возмущался на тему того, что Руфус ди Селинджер – это самая безумная и нелогичная догадка? Но и его нельзя было исключать из списка подозреваемых.
Бестиан вздохнул и отложил в сторону фотографию. Нет, так он ничего не поймёт. Надо продолжать искать улики, зацепки… Должно быть что-то, что поможет связать воедино все тезисы. Если даже Алекс Чейн понял, спустя несколько лет, правда, то он, Хозяин нечисти, разберется этим в кратчайшие сроки.
Плохо было то, что на след отца Ангелины пока упасть не удалось. И это было странно, учитывая обширную поисковую сеть Бестиана.
– Он пользуется защитными артефактами нового поколения, – медленно произнес Бестиан с таким видом, будто его осенило.
– С чего ты взял? – Лунтьер, сидящий напротив на подоконнике, вопросительно глянул на друга.
– Нечисть как будто по дуге обходит все те места ровно в те моменты, когда Ангелина теоретически могла пересекаться со своим отцом, – медленно протянул Бестиан, ткнув карандашом в карту местности и прочертив дугу. – А это в точности соответствует действию одного защитного артефакта, который, ну-у-у, как бы мягко отталкивает нечисть и сбивает ее со следа.
– Получается, что отец Лины – это кто-то из