Наконец музыканты начинают играть марш Мендельсона, и моя будущая жена выходит из ресторана.
Глава 14 – Жених может поцеловать невесту
Татьяна
– Дыши, – приказывает мне Катя, и я пытаюсь сделать глубокий вдох. Снова выглядываю из-за тонкой занавески во двор, и сердце подскакивает к горлу, когда я вижу спины гостей и стоящего у алтаря Алексея. – Ну что такое? Ты же уже успокоилась.
– Кать, а если это на всю жизнь? – шепчу дрожащим шепотом.
– Конечно, на всю жизнь, дурочка, – смеется подруга. – Вот посмотришь, ты будешь счастлива с этим мужчиной.
– Что-то я сильно сомневаюсь, – бубню и наконец делаю глубокий вдох.
– Вот так. Молодец, еще, – поощряет меня подруга, и я делаю один за другим вдохи, понемногу успокаиваясь.
– Ноги дрожат.
– Немудрено, – философски заключает подруга. – К такому мужику идешь.
– Катя! – восклицаю. – Ты совсем не помогаешь!
– Слушай, может, тебе коньячка налить?
– Спасибо, воздержусь, – бурчу, а потом сердце снова делает кульбит, когда распорядительница поворачивается ко мне и улыбается, а на улице звучит марш Мендельсона.
– Пора, – говорит Майя, подбадривая меня улыбкой. Я сейчас просто не способна ответить тем же. Лицо будто онемело и застыло маской, и я никак не могу выдавить улыбку.
Выхожу на улицу, стараясь игнорировать поднявшихся со своих мест гостей и обращенные на меня десятки пар глаз. Ноги так дрожат, что я едва понимаю, как вообще иду к алтарю. И почему у нас нет этой традиции, чтобы отец провожал дочь до алтаря? Возможно, если бы папа мог довести меня, я бы чувствовала себя немного увереннее.
Мой взгляд пересекается со взглядом Громова, и на этом моменте я как будто начинаю двигаться по прямой траектории. Цепляюсь за Алексея, выбрав его своим маяком, на который безошибочно иду, чтобы не сбиться с пути.
Мне так страшно! Чертовски страшно даже думать о том, что будет после церемонии. О первой брачной ночи я вообще молчу! Я даже еще никогда ни с кем не целовалась, не говоря уже о том, чтобы заняться сексом. Сегодня Катя в шутку предложила показать мне, как надо целоваться, а я довольно грубо отшила подругу. Спасибо ей, что она понимающая и не обиделась на меня. Она, наверное, единственный человек, который пытается все же найти положительные стороны в этом фарсе, который мы называем браком.
Остановившись у алтаря, смотрю в глаза Алексею. Выражение его лица нечитаемое. Он смотрит на меня так, как смотрел, когда я пришла к нему в кабинет и попросила защиты. Как будто ему абсолютно плевать на то, что через несколько минут мы станем мужем и женой.
Внезапно в голову приходит мысль о том, что, может, наш брак и правда останется номинальным? Наверняка такой мужчина, как он, не блюдет целибат. У него точно есть любовница, а то и не одна. И ему есть, где удовлетворять свои сексуальные аппетиты. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Потому что если он захочет от меня исполнения супружеского долга… я его разочарую.
Господи, какое мне вообще дело до того, разочарую ли я Громова?! Может, это и к лучшему. Он поймет, что со мной в постели каши не сваришь, и пойдет к любовницам удовлетворять свои желания. Ну вот я уже и количество любовниц увеличила до нескольких. Буквально за секунду, даже еще не зная, есть ли у него хоть одна.
Я вдруг ловлю себя на мысли, что мне не нравится идея о том, что у моего мужа будут любовницы. Или даже одна. Какая разница? Мне противно даже думать о том, что после меня он будет идти к какой-то другой женщине и брать у нее то, что не додала я. Он же мой муж! Мой!
Боже, я еще не вышла за него замуж, а уже присваиваю!
Громов протягивает руку, и я вкладываю в его ладонь свою, второй крепко сжимая небольшой букет. Поднимаюсь на помост перед аркой, и Алексей разворачивает меня лицом к регистратору.
Церемония начинается, и я даже улавливаю, что регистратор произносит какие-то красивые слова, сильно отличающиеся от речи ее коллеги в ЗАГСе. И мне, как будущему филологу, хочется послушать красиво выстроенные предложения и нетривиальные слова. Но шум крови в ушах и грохочущее сердце мешают разобрать смысл. Я слышу только призыв обменяться кольцами.
Повернувшись лицом к Алексею, подставляю свою руку, и его теплые пальцы аккуратно надевают золотой ободок на мой безымянный палец. Потом беру с подушечки его кольцо, передаю букет Кате, а сама тянусь к ладони Алексея, чтобы обездвижить ее. Это помогает немного унять дрожь в собственных пальцах. Легонько сжимаю его теплую ладонь и невольно провожу большим пальцем по выпуклым венам на тыльной стороне. Это завораживает. Даже контраст в цвете нашей кожи заставляет меня рассматривать, как моя тонкая, практически прозрачная контрастирует с его смуглой.
– Кольцо, – тихо напоминает мне Алексей, и я сталкиваюсь взглядом с его нереальными глазами. – Ты должна надеть мне кольцо, – уточняет он.
Опустив взгляд, чувствую, как горят мои щеки. Неужели я настолько замешкалась, что ему пришлось напоминать мне о моих обязательствах?
Надеваю кольцо на палец Громова и тихонько вздыхаю. Церемония практически завершена. Осталось только поставить подписи и… поцеловаться. Я тяжело сглатываю, склоняясь над книгой регистрации, чтобы оставить росчерк. Выпрямившись, вцепляюсь пальцами в букет, который мне вернула Катя, и стараюсь дышать, чтобы не рухнуть в обморок.
Ощущения ужасные. Мне так страшно сближаться с Громовым, что приходится бороться с порывом сбежать с собственной свадьбы. Хотя куда еще ближе? Мы теперь муж и жена. Подписи поставлены, согласие выражено, кольца надеты. Регистратору остается только растянуть губы в улыбке и произнести:
– Властью данной мне… – она что-то еще говорит, но я опять ее не слышу, потому что мы с Алексеем поворачиваемся лицом друг к другу, и наши взгляды снова сталкиваются.
Мне кажется, или безмятежное выражение его лица немного меняется? Ноздри широко раздуваются, а взгляд становится таким… обжигающе горячим, что мои щеки снова вспыхивают. Как и внутренности, что совершенно неожиданно. По телу мощной волной разливается кипяток, когда я слышу новые слова регистратора:
– Жених может поцеловать невесту, – и лицо Алексея начинает приближаться к моему.
Глава 15 – Знакомство с монстром