— Кому не спится в ночью глухую?
— Да какая же это ночь? — он зевнул. — Уже почти одиннадцать.
— Ты во сколько лег?
— Не так уж и поздно. Что-то около двух приехал. И сразу бухнулся спать.
— Ясно. Завтракать будешь?
— Так сегодня же вроде это… моя очередь?
— Иди в душ, я приготовлю. Чего хочешь?
Тим растерянно моргнул.
— Ну… Каши. Если можно.
— Какой?
Тимофей еще раз моргнул. Кашу на завтрак он любил, но так и не научился готовить, хотя Ксюша решительно не понимала, что там можно не уметь. Но в дни, когда завтрак готовил Тим, на столе бывали обычно или яичница, или сырники. Причем сырники уже готовые замороженные, их только пожарить. А вот любимая Тимофеем каша — это только Ксюша могла приготовить. А его самая любимая…
— Кукурузная.
Точно.
— Сварю.
Он развернулся и пошел в сторону ванной. Ксюша проводила спину Тима взглядом.
И что ей теперь делать?! Нет, понятно, что кукурузную кашу варить. А в целом?
За вчерашнюю истерику ей перед самой собою было теперь, с утра, стыдно. Хорошо, что Тим ее не видел такой. Нечего истерить. Надо просто хорошенько все спокойно обдумать.
***
Но сначала Ксюша все же решила попробовать поговорить. И это оказалась фатально неудачная попытка. Тимофей забрал ее с работы, открыл дверь, но даже не сделал попытки ее поцеловать. И это сразу же взбесило ее.
Ксюша сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться.
— Тимофей, нам надо поговорить.
— Да. О чем?
И эти три слова, сказанные ровным равнодушным голосом, разом прокололи ее. И желание говорить, и без того небольшое, испарилось. Зато откуда-то подобрались слезы. Ксюша отвернулась к окну.
— Да так. Неважно.
Глава 7
Поэтому она думала. Думала и думала. Думать Ксюша умела, и думать ей было чем — иначе не было бы ни хороших баллов на выпускных экзаменах, ни обучения в престижном ВУЗе, ни приличной работы. Но никогда она не думал о том, что казалось ей не стоящим размышлений. О том, что казалось ей само собой разумеющимся. Она никогда не думала о собственной привлекательности, потому что она всегда у Ксюши была. Она никогда не думала о своей популярности у парней, потому она всегда была. Ксюша никогда не думала о том, как понравиться какому-то мужчине — потому что ей это было не надо. И уж точно они никогда не думала о том, как вернуть собственного мужа.
И вот пришлось.
Она думала. А между тем, в их с Тимом жизни ничего не менялось. Они по-прежнему жили в одной квартире как два чужих человека. С минимумом касаний. С разговорами только на бытовые необходимые темы. Без поцелуев. Без секса.
И так дальше невозможно.
С чего началось у них все с Тимом? С поступков. С его решения изменить себя. С ее решения приехать к нему домой. С кольца и признания. Вот в эту точку и надо вернуться. И вернуться туда нельзя словами. Только поступками.
Как, когда, какими путями ей пришла в голову эта идея, Ксюша не могла сказать. Но в какой-то момент она вдруг отчетливо увидела, что ей надо сделать. Что она должна сделать. План смелый, дерзкий, безумный. Но с решительностью у нее проблем никогда не было. Зато она сможет выбить Тимофея из этого равнодушно-вежливого состояния. Возможно, вернуть Тима в то состояние его горькой исповеди. Да, это больно. Но тогда будет искренне. А ей очень нужна, просто необходима его искренность.
А дальше детали собрались сами собой. Было куплено платье, похожее на ночную сорочку. К нему же Ксюше, обычно стойкой к уловкам-уговорам продавцов, впарили еще и босоножки. «Такая шнуровка требует идеальных лодыжек. У вас как раз такие». А, давайте, черт с вами! Если ты собираешься делать то, что никогда раньше не делала, надо и выглядеть так, как ты никогда раньше не выглядела.
Дома Ксюша, воспользовавшись отсутствием Тимофея, все это еще раз примерила. Ужас, конечно. Но если сверху на платье накинуть пиджак в стиле «power dressing», то на улицу выйти можно. А вот с тем, что надеть под платье, проблем не было. Ксюша как-то еще совсем юной прочла фразу, которая ей запомнилась. Мозги и красивое нижнее белье схожи — и то, и другое не видно, но и то, и другое придает уверенности в себе. Вот тогда она дала себе слово, что всегда будет носить красивое нижнее белье — с мозгами-то у нее все в порядке.
Дело осталось за малым — реализовать задуманное.
***
Ксюша: Тим, давай сегодня вечером после работы в кино сходим, а потом посидим где-нибудь? Чего пятнице пропадать?
Тимофей: Давай, конечно. Есть пожелания?
У нее много пожеланий, но ни одно из них нельзя озвучить вот так, в переписке.
Ксюша наугад ткнула в фильм, а вот ссылка на ресторан была выбрана уже более тщательно.
Ксюша: Выпьем перед кино кофе? Столик можно не бронировать, чисто по чашке кофе и, может, по пироженке за барной стойкой.
Тимофей: Договорились.
***
И вот она идет на высоченных шпильках, одетая в платье, похожее на сорочку, нехилым усилием воли заставив себя оставить пиджак дома. Ксюша отпросилась с работы пораньше, чтобы успеть заскочить домой и переодеться. Появиться в таком виде в офисе было выше ее сил. А вот Тим сюда приехал прямо после работы.
Шаг, шаг, еще один. И вот она рядом.
Тимофей сидит за барной стойкой, перед ним чашка кофе. Ей не хватило времени хотя бы перевести дыхание — Тимофей практически сразу среагировал на ее шаги, поднял голову от телефона.
Пожалуй, все это стоило затеять только ради того, чтобы увидеть такое выражение на его лице. Так Тим на нее никогда не смотрел. Даже в юности. Даже когда был отчаянно в нее влюблен. Его глаза широко распахнулись, взгляд медленно двинулся от лица вниз, где-то на этом пути у Тима дернулся кадык. Потом взгляд пополз вверх. Снова вниз.
Спохватилась Ксюша в последний момент. Уже когда губы Тимофея приоткрылись — он собрался что-то сказать. А первой должна сказать она. Сказать первой и обозначить новые правила игры.
— Добрый вечер. Здесь свободно?
Тим перевел все такой же ошалевший взгляд на барный табурет рядом со своим, на который указывала Ксюша. Как-то неловко кивнул.
— Да. Слушай, Ксю…
— Спасибо, — перебила его Ксюша. Как могла непринужденно забралась на табурет. — Меня Оксана зовут. А вас как?
Тим завис. Задумался. И только за это