— Теперь слушай. — Как-то необыкновенно серьёзно продолжает он. — Я сказал, что именно эта версия комплекса вчерашний день только потому, что у нас есть новая. Но для вас и это — лучшее из доступного. Этот тип явно размечает график твоих перемещений, видно же. Теперь ты мне скажи: зачем он это делает?
— Да не хочу я тебя впутывать! — делаю ещё одну попытку для его же пользы соблюсти дистанцию между ним и своими догадками.
— А ты не мне, ты себе это скажи. И давай с другой стороны зайдём. Ты понимаешь, какой, с наибольшей вероятностью, будет следующий шаг той стороны? — проникновенно смотрит на меня Моше. — Вслед за этим? Кем бы эта сторона ни была? Не то чтоб я прямо лез в твои дела, но и у нас с тобой есть некоторые общие планы. И если ты откровенно плюёшь на то, что тебя не менее откровенно выводят, как мишень, то я хотел бы об этом знать заранее. Исключительно для того, чтоб иметь возможность внести коррективы в свою жизнь. И понимать, как буду работать без тебя по своим вопросам.
— Ну да, кое-кто пугал, что мне типа не жить. — Приоткрываю ему часть своих предположений. — Была пара разговоров при аресте кое-кого. Но что-то как-то не верится, что вот оно прямо сейчас наступило…
— Не верится из-за заниженной самооценки. А это, — он тычет пальцем себе за спину, — какая-то очень крутая государственная контора. — Потому что частным лицам мы такое не продаём. И график твоих перемещений он рисует никак не за тем, чтоб с букетом тебя подстеречь и неожиданно обрадовать. Ты мне должен помочь, помнишь?‥
Уныло киваю в ответ.
— Отсюда вопрос: что мы вместе с этим будем делать? — Фельзенштейн пронзительно и назидательно смотрит на меня. — Позиция страуса сейчас может быть крайне неконструктивной.
— По-хорошему, надо сообщить куратору. — Образ Бака всплывает сам собой. — Он, кстати, предупреждал, что такие вот нездоровые интересы возможны… Есть, впрочем, и ещё варианты. — Далее перечисляю возможности купирования излишнего внимания неустановленной стороны в мой адрес.
Пока я болтаю языком, разрозненные фрагменты в голове сами собой складываются в мозаику. К сожалению, в положении страуса тут и правда не отсидишься.
Как и куратору не делегируешь решение. В первую очередь оттого, что у него есть семья и дети. А как работает государственный аппарат, я не понаслышке знаю на примере родного муниципалитета.
— Ладно. — Хлопаю себя по коленям, завершая бесплодный перебор виртуальных возможностей. — Ты ж не просто так это всё мне рассказал? Поможешь?
— А ты уверен, что сам справишься? — Моше внимательно таращится на меня, как будто пытается что-то разглядеть внутри моего черепа.
— Мужик явно за сорок лет. Мышечный тонус так себе, явно не спортсмен и даже не бывший бей-беги. Искры никакой нет, а даже если бы и была… Воевать с ним не собираюсь: мне б только подобраться поближе. — Хлопаю себя по чехлу унтарного инъектора. — Мне ему вообще только вопросы и надо задать. Наедине, так, чтоб никто не помешал. Ничего не упустил? А-а, ещё у него чертовски хорошая техника, как ты говоришь. Обязательно расспрошу после того, как решу прочие вопросы.
— Давай сброшу тебя тут? — Фельзенштейн уже принял какое-то решение и упирает палец в террасу уровнем ниже, чем крыша с мужиком. — Ты ж акробат? Заберёшься на раз-два. Зато подлёт в мёртвой зоне, и я своё участие не демаскирую. Мало ли, кто ещё за этими вашими крышами может наблюдать…
— Если б наблюдали, он бы по ним не гулял, как дома. — Возражаю. — Идея хорошая. Знать бы, как там плиты крепятся. — Тру подбородок. — Если болтаются, или люфт, или крепёж расшатался — как бы ни шумнуть раньше времени.
— А я всё проверил. — Уверенно говорит Моше, полностью меняя содержимое окошек импровизированного лектория. — Давай ещё раз пройдёмся по каждой плите. Вот запись. — Он увеличивает изображение так, что становится виден каждый элемент крепежа. — Вот параметры креплений. — На экране рядом с изображениями покрытия внезапно загорается простыня текста не непонятном языке. — Это по-нашему. Если в общем, анализ износа. На этом отрезке крыши всё новое. — Израильтянин отчёркивает на экране сегмент площади, в реальности занимающий уасток два на два метра.
— Что за техника? Как это возможно? — не в последнюю очередь под влиянием Алекса, опять удивляюсь увиденному.
Сосед по внутренней связи пищит, что в руках Моше чуть не технический артефакт непонятной ценности. Для нашей страны — так точно.
— Наши анализаторы отличаются от ваших, — с ноткой удовлетворения в голосе, после некоторой паузы, поясняет он. — У нас аппаратная часть вся на космосе, а не на суррогате. Но давай об этом не сейчас?
* * *
Лежавший на крыше корпуса федеральный сотрудник с неудовольствием констатировал неурочное убытие объекта куда-то по территории. Сопровождал объект какой-то здоровяк, ещё и неместный.
К сожалению, «ходить в полный рост» именно ему сейчас было строго запрещено: никто на территории этой части не должен был знать о его присутствии.
Какие-то допуски к фрагментам местной сети у него, конечно, были; но совсем не в том объёме, который требовался для комфортной работы. Вояки, как назло, старательно защищали свои сети и массивы информации. А он был крайне ограничен в допуске к их делам, ввиду особенностей полученного приказа.
Ему ничего не было известно ни о новых исследующихся темах с использованием беспилотной авиации на территории этого учреждения, ни о находящемся в одном из ангаров парке.
Когда малошумный макси-дрон, старательно маскируясь в естественных массивах растительности, сбросил на соседней крыше-террасе своего нетяжёлого пассажира, федерал этого даже не услышал. Увы, любовь к комфорту сыграла с ним плохую шутку: в его наушниках сейчас достаточно громко играла музыка, скрашивая рутинное ожидание. Да, это было нарушением; но откуда, скажите, здесь взяться кому-то ещё?
Все наземные подходы просматриваются полностью, а по небу люди пока не летают. Жужжит, правда, вдалеке периодически какая-то техника; но её, наверное, можно не считать: в штатном расписании Корпуса, как и в имеющейся на складах государственной технике, ничего серьёзного не значится.
Сотрудник знал по опыту: ориентироваться надо прежде всего на наличие задокументированной техники на складах, да на штатное расписание.