Войдя в квартиру, я тщательно запер дверь и проверил импровизированные ловушки. Тонкие нити между дверью и косяком, кружка на ручке окна.
Все чисто. Никто не проникал в мое жилище в мое отсутствие.
Я налил себе виски из тайника за книжным шкафом и опустился в кресло, чувствуя, как напряжение дня постепенно отпускает. Также из тайника я достал потрепанную записную книжку в кожаном переплете, мой зашифрованный дневник.
«Операция UGI, день первый. Реализовано 350к акций из 600к. Средняя цена продажи $46 при средней цене покупки $36,40. Прибыль: $3,36М. Ожидаемая общая прибыль: $6,16М.»
Я закрыл дневник и убрал его в тайник за фальшивой стенкой шкафа. Затем подошел к окну и отодвинул штору.
Ночной Нью-Йорк сверкал огнями. Тысячи окон в небоскребах, автомобильные фары, уличные фонари. Все это создавало иллюзию вечного процветания. Город погружен в джазовую эйфорию конца 1920-х.
Внезапно тишину разорвал резкий звонок телефона.
Глава 27
Влияние гиганта
Телефонный звонок в ночной тишине заставил меня вздрогнуть. В этот час звонки редко приносили хорошие новости.
— Стерлинг, — ответил я коротко, сжимая трубку.
— Это Кляйн, — раздался знакомый голос с легким немецким акцентом. Ради важной новости он пренебрег стандартными мерами конспирации. Хотя, наверняка звонил из телефонной будки. — Только что получил информацию. Standard Oil официально подтвердила свой интерес к газовому сектору. Их представитель дал интервью вечернему выпуску «Financial Chronicle». Они называют слияние UGI «знаковым событием, открывающим новые перспективы для отрасли».
Я мгновенно оценил значение этой информации.
— Это меняет многое, — сказал я, мысленно пересматривая завтрашнюю стратегию. — Еще больше замедляем продажи. Максимальная выдержка. Если они действительно заинтересованы в секторе, цена может вырасти еще значительнее.
— Я согласен, — ответил Кляйн. — Уже передал распоряжения нашим ключевым брокерам подготовить более консервативный график продаж. Если все пойдет по нашим расчетам, завтра может быть исключительно прибыльным днем.
— Превосходно. Встретимся как договаривались.
Я положил трубку и вернулся к окну. События развивались даже лучше, чем я планировал. Standard Oil крупнейший игрок на энергетическом рынке. Их официальный интерес к газовому сектору мог катализировать настоящий инвестиционный бум.
Ночь я провел беспокойно, просыпаясь от малейшего шума. Не от страха, а от предвкушения. Мозг отказывался отключаться, просчитывая возможные сценарии завтрашнего дня.
Когда первые лучи солнца осветили Манхэттен, я уже был полностью готов. Тщательно выбритый, в свежей рубашке и безупречно отглаженном костюме, я чувствовал себя генералом перед решающим сражением. Сегодня мы должны превратить вчерашний успех в настоящий триумф.
В половине восьмого я встретился с Кляйном в «Уолдорф-Кафе» недалеко от биржи. По нашей договоренности, я снова использовал грим пожилого человека, хотя и менее выраженный, чем вчера.
— Утренние газеты полны статей о слиянии UGI, — Кляйн разложил перед нами несколько изданий, — и о заявлении Standard Oil. «Financial Times» даже вынесла это на первую полосу экономического раздела.
Я просмотрел публикации. Все они описывали вчерашние события на бирже как «начало новой эры в газовом секторе». Некоторые аналитики предсказывали дальнейший рост акций UGI и родственных компаний.
— Обычная журналистская эйфория, — заметил я, складывая газеты. — Но в данном случае она нам на руку. Подобные статьи привлекут еще больше покупателей.
Кляйн кивнул.
— Уже есть признаки повышенного интереса. Мой информатор в брокерской фирме «Томпсон и Партнеры» сообщил, что у них с утра выстроилась очередь клиентов, желающих приобрести акции UGI.
— А что с братьями Уитни? — поинтересовался я, отпивая кофе.
— Насколько мы можем судить, они пока не возобновляли продажи. Вероятно, тоже ждут дальнейшего роста.
Мы завершили завтрак и направились к бирже. К девяти часам галерея для посетителей была уже заполнена. Многие, услышав новости о вчерашнем скачке UGI, пришли наблюдать за дальнейшим развитием событий.
Брокеры на торговом полу выглядели возбужденными. Группы людей собирались вокруг поста UGI еще до начала торгов, подобно хищникам, окружающим добычу.
Ровно в десять прозвучал гонг, и торги открылись.
— UGI — сорок восемь долларов! — выкрикнул специалист, удивленно приподняв брови.
Акции открылись на пятьдесят центов выше вчерашнего закрытия, что было хорошим знаком. Но настоящий сюрприз ждал нас через несколько минут.
— Пятьдесят за UGI! Пятьдесят один! Пятьдесят два! — цена стремительно росла, подгоняемая почти истерическим спросом.
К десяти тридцати акции достигли пятидесяти четырех долларов. Рост почти на пятнадцать процентов от вчерашнего закрытия.
Я незаметно коснулся кармана, где лежал новейший кодовый план продаж. Пора было начинать действовать.
— Активируйте первую линию, — тихо сказал я Кляйну. — Не более десяти процентов позиции на этой цене.
Пока Кляйн передавал инструкции, я продолжал внимательно следить за торговым залом. Рядом с постом UGI я заметил знакомую фигуру брокера в сером костюме, который вчера представлял интересы Standard Oil.
— Они продолжают покупать, — прошептал я Кляйну, когда тот вернулся. — Похоже, их интерес более серьезен, чем мы предполагали.
— Я слышал, они собираются войти в совет директоров UGI, — так же тихо ответил Кляйн. — Возможно, готовят почву для полного поглощения.
Эта информация требовала пересмотра нашей стратегии.
— Приостановите все продажи, — быстро решил я. — Если Standard Oil действительно планирует поглощение, цена может уйти гораздо выше.
К полудню мои предчувствия подтвердились. Акции UGI достигли шестидесяти долларов на фоне непрекращающихся покупок. Объем торгов уже превысил вчерашний, хотя прошла лишь половина сессии.
Мы с Кляйном покинули галерею для посетителей и перебрались в наш командный центр в офисе «Прескотт Бразерс», где можно спокойно работать без посторонних глаз.
— Текущий статус? — я обратился к помощнику Кляйна, следившему за биржевыми сводками.
— UGI — шестьдесят два доллара двадцать пять центов, — доложил он. — Братья Уитни начали продавать.
— Это ключевой момент, — сказал я Кляйну. — Уитни сейчас будут оказывать давление на цену. Нам нужно начать продажи, пока их действия не обрушили рынок.
— Согласен, — кивнул Кляйн. — Но постепенно, чтобы не усиливать нисходящее давление.
Я быстро набросал план на листе бумаги.
— Продаем пятьдесят тысяч акций сейчас, равномерными блоками через все двенадцать точек. Затем оцениваем реакцию рынка. Если цена держится, продаем еще пятьдесят тысяч через час. И так далее, с постоянным мониторингом ситуации.
Кляйн согласно кивнул и начал передавать распоряжения по телефону.
В течение следующего часа цена колебалась между шестьюдесятью и шестьюдесятью двумя долларами, что свидетельствовало о равновесии между продавцами и покупателями. Мы успешно реализовали первый блок акций, не обрушив рынок.
— Можно переходить ко второй волне, — решил я. — Еще пятьдесят тысяч.
К двум часам дня мы продали сто пятьдесят тысяч акций из оставшихся двухсот пятидесяти тысяч, по средней цене шестьдесят один доллар. Это принесло еще три миллиона шестьсот девяносто тысяч долларов прибыли.
Внезапно позвонил