— Алло. — Едва трубку сняли, сказала она. — Это Ева. Мне нужна ваша помощь. Я нахожусь...
Связь прервалась так же внезапно, как и образовалась. Девушка в недоумении посмотрела на телефон, затем перевела взгляд на Стешу.
— И что? Значит, ждём, — та пожала плечами, — походу книголюб этот тоже в теме наших перемещений. Шикардос, пилин, все кто ни попадя, в курсе, где мы с тобой находимся.
Она снова осторожно выглянула в окно. Тонированный вездеход переместился на десяток метров ближе к их дому, но время подождать всё ещё позволяло.
— Давно о книге хотела узнать. — Стеша вернула штору на место. — Что же в ней такого особенного, если она проделывает с человеком подобные вещи?
Девушка протянула руку вперёд.
— Можно взглянуть?
— Конечно.
Стефф взяла "Манифест" и стала листать. Пробегая глазами печатные строки, вдруг обнаружила на одной из страниц закладку.
— Тут что-то лежит.
На вырванном из школьной тетради листке в клеточку каллиграфическим подчерком были выведены несколько строк.
"Первый экз. Матвей Тарасов.
Второй экз. Лера Зотова."
— Это твоё? — Стефф вопросительно взглянула на Еву.
— Нет. Так далеко я ещё не добралась.
— Выходит старик оставил. Судя по подчерку. Приходилось как-то квитанции с ним заполнять, видела, как бережно дед выводит каждую буквочку. Помню, ещё пошутила тогда. Говорю, Александр Евгеньевич, вам бы паспорта оформлять, с таким навыком. Он улыбнулся. Ответил, что никому это в наше время не нужно. — Лицо Стефф вмиг погрустнело, — Хороший был дяденька. Правильный.
Еву находка заинтересовала.
— А что там написано?
— Да кто его знает. Первый экз. Второй экз. Имена и фамилии какие-то. Может быть это экзамены? Ну, знаешь там, консультации. — Стефания секунду подумала, — хотя я ни разу не видела, чтобы старик репетиторством занимался.
— Смотри, тут ещё номера телефонов, — Ева перевернула листок на обратную сторону.
— Тогда честно не знаю. Кроме меня к нему мало кто заходил. Разве что пенсию почтальон приносила. И по работе. Ну, типа там профсоюз ветеранов у них был или какая-то бесполезная муть в этом же роде.
Она приподняла глаза в потолок, явно что-то припоминая.
— Сантехник ещё несколько дней хаживал.
— Как его звали?
Стеша состроила недовольную мину.
— Пф-ф-ф. Как будто я спрашивала. Мне обычно на мужиков фиолетово. Видела только, что печенье моё уплетал за обе щеки. Но на здоровье. Не жалко. Он вроде как водопровод в хате деду весь переделал. Старик говорил потом, что даже денег за работу не взял. С прибабахом, короче, сантехник. Чудной. Сразу мне показался занудой. Думала очередной "книжный червь" возле деда образовался. Но потом, когда уже Евгеньевича не стало, поняла, что ошиблась. Пацан этот едва не плакал, узнав, что старика больше нет.
С этой минуты время для Евы как будто замедлилось. Ожидание всегда её напрягало, но в этот раз оно вышло особенно тягостным. Пару раз Еве показалось, что мужчины на тёмном джипе уже добрались до их дома и нетерпеливо ожидают у двери, но, к счастью она ошиблась. Наблюдавшая за улицей Стеша сообщила, что те находятся во дворе бабушки Веры. Соседка утром погнала свою Зайку на луг, поэтому можно было не опасаться, что мужчины в чёрной одежде как-то напугают старушку. Смотреть на приближающихся преследователей, ничего при этом, не делая, было трудно. И когда сил ждать практически не осталось, на пороге комнаты, словно чёртик из табакерки, возник Сапирштейн. Как он проник в дом, осталось загадкой. Но, ни Ева, ни Стеша, судя по её удивлённому выражению, не услышали когда тот вошёл. Ничего не объясняя, мужчина сдержанно поздоровался.
— Добрый день. Рад снова встретиться, хотя, признаться, ожидал, что Вы позвоните значительно раньше. — Он повернулся к Еве.
Выглядел собиратель ценностей точно также как и в их первую встречу. Безупречный серый костюм, заказанный в дорогом ателье, обувь по цене небольшого автомобиля и сорочка, белизне которой позавидовали бы модные кутюрье. Человек имел на левой руке массивный золотой хронометр с выпирающим наружу стеклом, а на лице его застыло всё, то же, безучастное выражение. И лишь глаза мужчины на сей раз были другими. В них отражался некий едва уловимый, сокрытый от посторонних, особый умысел.
Бенцион направился к стоявшему подле стола, свободному креслу. Расстегнул на пиджаке две нижние пуговицы и без приглашения сел.
— Вижу у вас чаепитие? — Улыбнулся он. — Тогда я как раз вовремя.
Ашкенази протянул девушкам по паре конфет. Причём Еве досталась зелёная, и фиолетовая, а Стеше жёлтая с красной.
— Так, стопэ, — непонимающе уставившись на конфеты в своей руке, начала было Стеша, — а на чём вы сюда приехали? И как вошли?
Она, казалось, только сейчас об этом подумала. Гость же, пожав плечами, направил на девушку невинный взгляд.
— Что значит "как"? Естественным образом. Через дверь. А прибыл сюда, как все, на автобусе, — сказал он. — Вы ешьте, конфеты. Ешьте. Не то они быстро растают.
— Но я лично дверь запирала!
Стеша понимала, что в ответе этого человека не сходится ни одна из деталей. Ни про какой автобус, будь он самый быстрый на свете, речи идти не могло. Потому как сейчас будни, а автобусы ходили сюда исключительно по выходным. Но даже и на машине дорога в Воложино заняла бы не менее часа. Окей. Предположим, что в момент звонка Сапирштейн покуривал сигарету, где-нибудь возле знака на выезде из города и ему не пришлось выбираться на трассу по городским