Запястье отобразило новую информацию.
«Кто он?»
Девушка стала двигаться немного быстрее, хотя ориентиром скорости для неё всё равно оставались голенища сапог. Кто бы ни был, этот таинственный незнакомец, отправляющий ей сообщения, он подождёт. Главное не набрать вовнутрь ботинок воды, потому что лишиться сухой обуви ужас как не хотелось.
К счастью измерять глубины проспекта пришлось недолго. То ли вышла на него Ева раньше чем следовало, то ли от переизбытка эмоций мозг воспринимал время по своему, но только "Сожри" обнаружился в третьем от поворота проулке. Вывеску спрятали в боковую нишу, отчего с дороги в глаза она не бросалась и представляла собой, то самое африканское животное с двумя хоботами. Один, как и подобает слонам, продолжал голову, а вот второй...
На него Ева предпочла не смотреть. Она не была «абсолютной пай-девочкой», но и откровенную похабщину в жизни не приветствовала. Считала, для всего должно быть время и место. Не стоило, где ни попадя насыщать реальность откровенными сценами. Иначе взамен дарованного природой сладострастного возбуждения, со временем те вызовут лишь раздражение и агрессию. Следовало дозировано их использовать. Вот только хозяева ДанВера, по всей видимости, считали иначе.
Окна заведения оказались наглухо зашторенными. Мощные, не пропускающие свет ролеты уперлись куда-то в затопленную водой мостовую, отчего, слились с домами в однообразный серый фон.
Пройдя внутрь, девчонка в очередной раз ошарашено застыла на месте. В недоумение огляделась по сторонам, потому как контраст с улицей вышел просто разительным.
В "Сожри слона" было сухо. Светло и шумно. Какая-то там мудреная система фильтрации не пропускала воду внутрь, отчего находившиеся здесь мужчины ощущали себя в полном порядке. Галдели, выпивали, не особо заботясь об окружающих. Посетители расположились за столиками небольшими группами и, как водится в мужских компаниях, оживлённо жестикулировали.
В центре зала шлифовала шест силиконовыми прелестями высокая брюнетка. Симпатичная и хорошо сложенная. Её длинные волосы скрывали половину соблазнительного тела, отчего любители подобных зрелищ явно в качестве представления теряли. Однако никто из них в обиде, похоже, не был. Либо девица всем здесь давно приелась, либо в городе произошло нечто по-настоящему важное и на разглядывание достоинств танцовщицы времени у мужиков попросту не осталось.
Как бы там ни было на появление Евы в "Слоне" внимания также не обратили. Один лишь охранник у двери вежливо ей кивнул, указал рукой куда-то вглубь зала, туда, где за шикарно накрытым столиком сидели два типа мрачной наружности, и вернулся к своим обязанностям.
Первый из указанных смотрелся уставшим. Был толст и грузен. Наголо бритый череп украшала сложного вида татуировка. На шее, переливалось разноцветное ожерелье, а в руках человек держал какой-то странный, продолговатый предмет, с похожим на солнечную панель, экраном в основании.
Второй же был худ. В отличие от товарища причёску имел элегантную. Одет был в отличного кроя, цветную рубашку, в правом ухе носил серьгу, бутафорское пенсне на горбатом носу и козлиным клинышком подстриженную бородку.
При обнаружении Евы оба предсказуемо оживились. Толстяк отчего-то радостно улыбнулся, а "козлистый" (как сразу окрестила его для себя девушка) поднял вверх руку, демонстративно раздражённо поманив вошедшую пальцами.
Глава 2
НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НАЗАД
Ева взяла доставленную курьером посылку, механически расписавшись в протянутом парнем бланке.— Всего доброго, — почтальон мило ей улыбнулся.Дверь за рассыльным закрылась, и она взглянула на адрес отправителя.— Вот, мразь!Каждое новое упоминание о её бывшем, вызывало в душе девушки саднящую, мерзкую боль. Как будто кто-то невидимый вставлял руку в грудную клетку и, сжав сердце в тяжелый кулак, не давал тому свободно биться.
Свёрток был лёгким. Обмотанный бумажным скотчем целлофан, внутри которого лежало, нечто объёмно-мягкое. Ева прошла в комнату, разорвала упаковку, и, добравшись до содержимого бандероли, тихонько заплакала. Уткнулась лицом в нежную ткань, обхватила руками, не в силах совладать с эмоциями, и дала волю чувствам.
В пакете лежал заяц. Её любимый плюшевый Феля, с некогда разорванным соседской собакой, розовым ухом. Ухо, конечно, давно починили, но "шрам" от укуса остался. Напоминал родным о храбрости ушастого зверя принявшего на себя удар обезумевшего пса в момент, когда животное бросилось к маленькой Еве.Вообще-то изначально звали зайца "фенолфталеином". По крайней мере, об этом свидетельствовала пришитая на его бархатных штанишках длинная бирка. Было ли это досадной ошибкой, либо дефектным чувством юмора производителя, теперь уж не выяснить, но Ева быстренько переименовала беднягу в Фелю и любила с тех пор больше всего на свете.
Ушастый являлся подарком отца, отчего был ей особенно дорог. Папа вручил игрушку на девятый День рождения дочери, приплюсовал к ней букет цветов и огромную (такую, как и сам заяц) коробку конфет.Вспомнив, как искренне любили её родители, Ева заплакала ещё громче. Прижала Фелю к себе, а затем, словно решив, вдруг что-то у него выяснить, заглянула зверушке прямо в глаза. Посадила в кресло напротив и, утерев слёзы, спросила:— Вот скажи мне, малыш, тебя когда-нибудь предавали?Заяц покосился на неё хитрым глазом, но ничего не ответил.
— Да нет. Не случайные люди, по ущербности времени именуемые друзьями в различных контактах.Наличие собеседника явно пошло ей на пользу. Ева перестала реветь и попыталась рассуждать чисто логически.— Не мнимые подруги, фальшиво целующие тебя при встрече и деланно радостно улыбающиеся, когда требует того ситуация. И даже не дальние родственники, с которыми ты встречаешься, раз в году, за каким-нибудь накрытым по поводу именин братца столом. И вроде как всегда общий язык находишь. Хотя нет. Не всегда. В один прекрасный момент узнаешь, насколько им всем не нравишься. Без претензий вообще. Проехали.