– Всё пройдёт, я была…, – не останавливается сестра, пока не перебиваю её, сделав глубокий вдох.
– Я переспала с Даниэлем.
В Тину словно попадает стрела, и кажется сейчас, она упадёт прямо передо мной. Но она лишь прикрывает рот от удивления, смотря глазами полных шока и страха.
– Пожалуйста, скажи, что я ослышалась.
– Не ослышалась, Тин, – судорожно выдыхаю, сжимая свои волосы от безвыходности, – Я сделала это, – меня просто уносит, когда сажусь на край кровати и опускаю взгляд на свои руки.
– Твою же мать, Андреа, – Тина начинает делать круги вокруг комнаты, и грызет ногти, что делает всегда, когда сильно взволнованна, – Вы хоть понимаете, что натворили?
– Не нужно мне говорить об этом, – выдаю раздраженно, – Я не ребёнок, и прекрасно знаю, что делаю. Просто…
– Просто что? – вдруг взрывается сестра и замирает.
Я впервые вижу такую панику в её глазах.
От чувств, переполняющих внутри, резко встаю на ноги.
– Просто, что я не хотела отдаваться Рицци полностью! Хоть раз в жизни, хотела выбрать сама. Я сделала это, и не жалею ни о чем.
Тина замолкает. Её напряженные плечи опускаются.
– Прости, – выдыхает сестра, – Я переживаю за тебя, Андреа. Ты что, не знаешь правила? Если твоя правда раскроется, а она раскроется, когда Рицци заявит на тебя права, тебя просто вернут с позором обратно. И я боюсь представить, что сделает отец, когда узнает. А что будет с этим придурком? Ты подумала? Они даже церемонится с ним не будут.
– Рицци не откажется от меня, я знаю, – качаю головой, прикусив нижнею губу, – Думаешь, почему он так приелся мыслями сделать меня своей женой? – выгибаю хитро бровь, – Он хочет доказать мне, что я слабая. Доказать, что в конце концов, он выиграл игру. Я задела его хрупкое эго, и он не станет так просто проигрывать, лишь из-за того, что я больше не невинна.
Я прекрасно знаю это. В ночь помолвки Тины, уверена, Рицци впервые осознал, что не все принадлежат ему. И женившись на мне, он хотел доказать обратное.
Говоря, что мужское эго самое хрупкое, имели в виду именно Рицци.
– Очень надеюсь, что это так, Андреа. В противном случае…
– Что вы делаете тут? – в комнату врывается Вивьен, и сердце делает кульбит от мысли, что она могла все услышать.
Растерянный взгляд Мартины говорит о том же. Но улыбка, с которой смотрит на нас Вив, говорит об обратном.
– Нас зовут на обед. Вам стоит поторопиться.
– Я иду, – быстро отвечает сестра, – Андреа приведёт себя в порядок, и спустится, – она подходит к Вив, и кинув в мою сторону многозначительный взгляд, закрывает дверь.
Я остаюсь одна. Снова один на один с мыслями о вчерашней ночи. С мыслями о его губах, запаху и прикосновений. Что будет дальше?
В любом случае я умру, чем скажу Рицци имя Дэна, когда он поймёт, что я не девственница. Я унесу нашу ночь с собой в могилу.
Проходит ещё несколько минут, пока я начинаю приходить в себя, и решаю спуститься вниз. Но не успеваю потянуть дверь на себя, её распахивают с другой стороны, и сердце подпрыгивает в груди.
Даниэль стоял напротив, поднимая одной рукой мой чемодан.
Он откашлялся, и я силой отошла в сторону, давая ему пройти.
– Почему ты здесь? – Даниэль проследил за тем, как я закрываю дверь.
Почему я не ухожу? Почему остаюсь с ним наедине?
Нутро даёт сигналы, что ничем хорошим это не закончится. Меня тянет к нему магнитом, словно между нами была невидимая нить, с помощью которой он тянул меня к себе. Делал зависимой.
– Все обедают внизу.
– Тяну время, – горькая усмешка слетает с уст, – Кажется взорвусь, если на минуту больше буду рядом с Рицци.
Даниэль сжимает челюсть и кулаки. Он злиться, я вижу. Даже его некогда бесчувственные глаза загорелись пламенем.
– Я пойду, – говорю сквозь ком в горле, и разворачиваясь тянусь к двери. Но мужская ладонь упирается в белую древесину, и не позволяет сделать этого.
Я оказываюсь в его власти. Даниэль поворачивает меня к себе, и в одно мгновения заполучает мои губы. Казалось, я этого и ждала. Потому как даже не колеблясь, раскрываю рот, отвечая на поцелуй.
Дьявол, почему так трудно остановиться?
Даниэль прижимает меня ещё ближе, не оставляя дюйма даже для пылинки. Ногтями цепляюсь в его шею и углубляю поцелуй.
Наши языки сплетаются. Жадно. Нетерпеливо. Страстно.
Я была готова стянуть с него этот чертов пиджак. Но ручка позади внезапно дёргается, и я слышу голос Тины.
Даниэль отходит от меня одним большим шагом, и я падаю с небес на землю. Дыхание слишком прерывистое, а губы горят от недавнего поцелуя.
– Андреа? – недоумевает Тина.
Крепко держусь за дверь, не давая ей проникнуть в комнату.
– Пожалуйста, спрячься, – умоляющим взглядом прошу Дэна.
Он понимает с одного раза, и выходит на балкон. Выдохнув и подправив волосы, открываю дверь. Мартина стояла передо мной нахмурив тёмные брови.
– Всё в порядке? – спрашивает она.
Хватает сил, чтобы кивнуть и надеяться, что меня не выдают пылающие щеки и глаза. Господи, пусть она ничего не поймёт. Ей это не понравится.
– Да. Пошли, – захлопываю за собой комнату и тяну сестру за локоть.
– Нам нужно в противоположную сторону, – недоумевает она, и я, сдерживая улыбку пошла по нужному пути.
Несмотря на ужасное настроение и предчувствие, ароматный запах еды и закусок заставили живот напомнить о том, что я не ела больше суток. Взялась за еду сразу, как оказалось зажата между сестрой и Вив. По крайней мере рядом не Рицци. Терпеть его лапы на себе не было сил.
Я не могла свыкнуться с мыслями, что в скором времени буду его женой. И…разделю с ним постель. Одна эта картина в голове, заставила мясо встать комом в горле.
«Не смогу» – единственное, что могла знать. Не тогда, когда всем телом и сердцем принадлежу другому.
После обеда снова оказалась в своей комнате, извиняясь перед всеми за плохое самочувствие.
Бабушка Кора в тот момент, как и всегда, коротко рассмеялась, что это у меня из-за переживаний предстоящей свадьбы.
Не знаю сколько я лежала в своей постели, крепко прижав голову к подушке, но в один момент дверь медленно открывают, предварительно постучавшись.
Приподнявшись, встречаюсь с голубыми глазами Вив.
– Можно? – улыбается она, просунув голову в проем.
Привстаю на локтях и киваю ей. Вив закрывает дверь и входит. Садится на край кровати, и её взгляд смотрит куда угодно, но только не на меня. Предчувствие подсказывало, что этот взгляд ничего хорошего