— Так он… он тоже…
— Да это все неважно сейчас на самом деле! — «костюм» ухмыльнулся, — важно то, что тебя, Николай Сергеевич, взяли почти с поличным. И поедешь ты, Сергеич, лет на шесть, не меньше!
— Нет! — Сазонов окончательно обомлел от ужаса, — нет… не надо на шесть лет! — он переводил взгляд то на «костюма», то на «нервного», который не сводил с него дуло пистолета, от чего Сазонов пугался еще больше.
— А, испугался! — хмыкнул «костюм», — а когда экономическое правонарушение совершал, не боялся?
— Все так делают… — просипел Сазонов. Он понимал, что с каждой секундой несет все большую околесицу, но страх парализовал его, окончательно лишив возможности рассуждать трезво.
— Так уж и все? — «костюм» ухмыльнулся, — и начальник твой, Анатолий Юрьевич Корабельников так делает?
— Что? — Сазонов снова затрясся.
— Короче, так, Николай Сергеевич, ты же понял, что мы не просто так до сих пор не в управлении, в камере? — осведомился «костюм», придвинувшись чуть ближе, — тебя взяли почти с поличным, но скажу тебе откровенно, интереснее закрыть кого повыше, так что варианта у нас два. Первый: мы доезжаем до управления, делаем все по правилам и тогда тебя крутят по полной. Свои шесть лет получишь, это к гадалке не ходи. А там… — он сделал неопределенный жест рукой.
— А второй? — дрожащим голосом спросил Сазонов.
— А второй: ты отвечаешь на наши вопросы, — пояснил «костюм», — и отвечаешь честно. Итак, торговлю тестами осуществляли все трое: ты, Майоров, Семченко, так?
Сазонов молчал. Сдавать коллег и товарищей совсем не хотелось. С другой стороны, а был ли у него выход?
— Зачем молчишь, Николай Сергеевич? — осведомился «костюм», — молчанием ты усугубляешь свою ситуацию, неужели, не понимаешь?
— Слушай, он достал уже! — рявкнул «нервный», — повезли его в Управление, сажаем и дело с концом!
— Да погоди ты! — одернул «костюм», — может, Николай Сергеевич еще не понял всю серьезность ситуации… Николай Сергеевич, я к вам обращаюсь! Будете молчать? Ну, как хотите, дело ваше…
С этими словами он повернулся и взялся за ключи в замке зажигания.
— Стойте! — не своим голосом закричал Сазонов, — ну да, было, было, было, все трое этим занимались! На разных факультетах, у каждого была своя сфера влияния, в равных почти долях! Только не надо в управление ехать, пожалуйста! — взмолился он.
— Вот видите, Николай Сергеевич, совсем несложно! — «костюм» убрал руку с ключа зажигания и вновь повернулся к сисадмину, — а теперь внимание, главный вопрос: ваш начальник, Корабельников Анатолий Юрьевич, он получал с вас? Был в доле? Снова молчите, Николай Сергеевич? Нет, так не пойдет…
— Был!!! — выкрикнул Сазонов, видя, что «костюм» опять порывается завести машину и двинуться в УБЭП, — конечно был, кто бы позволил без него это проворачивать. Да, Корабельников был в доле, в крупной доле…
— И много имел? — уточнил «костюм».
— Половину! — выдохнул Сазонов, — с каждого…
— Понятно, — «костюм» кивнул, — Николай Сергеевич, мы можем надеяться на вашу сознательность? Вы забудете об этом разговоре? Ну, если, конечно, хотите и дальше гулять на свободе…
— Да! — пообещал Сазонов, — я забуду, все забуду, только прошу, отпустите меня! Я ничего такого не сделал, да там нельзя было по-другому, либо в долях, либо никак…
— Хорошо, Николай Сергеевич, я вам верю, — «костюм» вновь удовлетворенно кивнул, — вы можете быть свободны. И забудьте о том, что здесь было…
— Выметайся! — гаркнул «нервный».
Не помня себя, Сазонов вывалился из машины и со всех ног бросился наутек, даже не оглядываясь по дороге. С минуту Костомаров и его приятель, ЧОПовец Женя Колокольцев, провожали улепетывавшего Сазонова взглядами. А затем переглянулись и расхохотались в голос.
— Нет, ну ты рожу его видел? — говорил сквозь смех Колокольцев, — «не надо на шесть лет, я всех сдам»! — передразнил он, — нет, ну надо было такой цирк устроить!
— Пооригинальнее ничего придумать не мог, старший лейтенант Василенко? — осведомился Костомаров, вытирая слезы.
— Взял бы и сам придумал! — огрызнулся Колокольцев, — но твой Петровский мне определенно нравится, так все обставить, это ж надо! Вань, а у тебя все друзья такие безбашенные или только вы с Петровским? — он весело посмотрел на Костомарова.
— А у меня других нет, — ответил Иван, поигрывая пистолетом.
— Кстати да, — Колокольцев протянул руку и отобрал у Костомарова «ПМ», — он, между прочим, боевой, нечего играться. Мне потом знаешь, что будет?
— Догадываюсь, — Костомаров кивнул, — кстати, костюмчик тебе идет. Правда, на мента похож!
— Чувствую себя, как чучело в нем, если честно. А неплохой мент из твоего Петровского бы получился, — заметил Колокольцев, — опер.
— Ну, это уж ему виднее, что он там планирует, — ответил Костомаров, — все записал?
— Конечно! — Колокольцев продемонстрировал телефон, — всех парниша сдал с потрохами, так что теперь не отвертятся. Вань, а может, правда, в ментовку махнем? Чем черт не шутит?
— Мне на своем месте нормально, — ответил Костомаров, — ладно, погнали к Костяну за расчетом.
— Это дело хорошее, — кивнул Колокольцев, заводя машину.
***
Дверь в кабинет Корабельникова резко открылась без стука и предупреждения. Тот поднял глаза и с изумлением увидел на пороге совсем еще молодого паренька, похоже, вообще студента.
— Стучать необязательно? — резко осведомился он.
— Стучать вообще нежелательно! — Петровский ухмыльнулся и без приглашения сел, — плохо это — стучать…
— Ты… ты кто такой?! — Корабельников опешил от такого хамского поведения, — ты дверью ошибся?
— Ну, если вы — Корабельников Анатолий Юрьевич, то я по адресу! — Петровский осклабился.
— Я Корабельников, а ты кто такой?! Ты студент? Какой курс и факультет? Ты вообще в курсе, с кем разговариваешь?!
— В курсе, иначе бы меня у вас не было, — спокойно ответил Петровский, — вы бы не кричали, Анатолий Юрьевич, привлекать внимание сейчас совсем не в ваших интересах. И так уже привлекли, дальше некуда…
— Что… ты о чем, вообще? — Корабельников вытаращил глаза.
— Хочу показать вам одно любопытное видео, — Петровский протянул ему телефон, — копию, разумеется. Но это неважно, нажмите на воспроизведение и наслаждайтесь…
Корабельников с нарастающим изумлением и нервозностью смотрел на то, что происходило на экране телефона Петровского. Глаза его постепенно округлялись.
— Узнаете своего сотрудника, незаконно передающего тесты студенту, между прочим, за приличную взятку? — Петровский выразительно посмотрел на Корабельникова, — прилагается еще запись телефонного разговора с предварительной договоренностью о встрече и цене. И это полбеды… — Петровский оскалил зубы и посмотрел Корабельникову прямо в глаза, — по сравнению с записью признания этого самого сотрудника…
С этими словами он выложил на стол второй аппарат и воспроизвел разговор Колокольцева и Костомарова с Сазоновым. В это время в этой части корпуса уже никого не было, так что они могли разговаривать предметно, не опасаясь лишних свидетелей. Корабельников слушал запись и пунцовел с