— Ладно, понял, — гаишник хмуро кивнул, — поехали!
Шаповалов проводил взглядом инспекторов, которые медленно грузились в свой автомобиль.
— Обиделся, — констатировал он.
— С обиженными сам знаешь, что делают, — отрезал Бондаренко, — гайцы болтать не будут, Демин — надежный чел, а этим вон, — он кивнул на отъезжавшую от места патрульную машину, — премию выпишет — они и рады стараться. Не по тем поводам паришься, Влад…
— Товарищ майор! — молодой оперативник приблизился. В руках он держал что-то, что нашел неподалеку от брошенной машины, — вот. Похоже, обломки мобильника. Недешевого, кажись…
Бондаренко взял в руки несколько фрагментов телефона.
— Ага, хороший аппарат. Кто бы мог расколотить такой? — он зло ухмыльнулся, — нет, ну молодец, а! Прям все он делает правильно. Последний раз мобила прошла по биллингу здесь. А Петровский уже далеко…
Они подошли к машине вплотную.
— Бросил машину, разбил телефон, — негромко проговорил Шаповалов, тщетно пытаясь разглядеть что-то за тонированными стеклами, — если он не бежать собрался, тогда что? И почему просил два дня? Фора, чтобы удрать подальше? — он посмотрел на своего начальника непонимающим взглядом.
— А это я, друзья мои, вас хочу спросить! — огрызнулся Бондаренко, — что предпринимается для поиска остальных членов банды? — он вопрошающе посмотрел на второго оперативника.
— Как сквозь землю, — мрачно ответил тот, — пасут все места, где они могут появиться. Пока глухо…
— Да нет, бред, — Бондаренко невесело усмехнулся и покачал головой, — что, побежали все? Исключено, бессмысленно. Тут что-то другое… что же ты задумал, Костик Петровский? — он провел рукой по машине, — короче так. Обыщите квартиру Петровского и кафе. Только тихо, шума не поднимайте. Если есть ответы, то они где-то там. Все, направляйте людей. Работаем.
***
Петровский спрыгнул с капота старенькой машины, потому что дверь гаража с лязгом открылась. Кроме Костомарова некому, ключи были только у него, поэтому он особо не нервничал. Он ждал их. Конечно, это были они. Иван сдержал обещание, привез сюда всех четверых.
— И сколько у тебя этих конспиративных гаражей? — осведомился Асхат, осматривая помещение.
— Достаточно, чтобы на какое-то время спрятаться от любого охотника… ну, привет, банда! — Петровский, ухмыляясь, шагнул навстречу всей «пятерке». Все-таки, они были здесь. Все…
— Может, объяснишь, что здесь творится?! — с ходу накинулся на него эмоциональный Соловей.
— Ванек, дверь закрой! — велел Петровский спокойным голосом, — на ключик.
Костомаров кивнул и запер ворота гаража изнутри. Фролов, Асхат, Джамал и Соловей стояли посреди помещения, вопрошающе глядя на своего экс-лидера. Все молча ждали от него ответов.
— Вокруг да около ходить не буду, господа! — Петровский сделал несколько шагов по направлению к ним, — боюсь, у нас проблемы…
— У нас? — Соловей ехидно скривился, — у нас, это в смысле у организации? Но ты же сам сказал, что «сети» больше нет, нам ведь не приснилось?
— Ну, видимо не все так считают! — в тон ему ответил Петровский, — ты, кстати, тоже, Леша, дела-то вертеть продолжаешь. Да и ты, Джам, — он подмигнул Джамалу и махнул рукой, — да что там, я же вам ничего не запрещал, так, давал дружеский совет, к которому ни один из вас, конечно, не прислушался…
— Костян, я не понял, что за предъявы?! — на этот раз вспылил уже Фролов, — ты, может, расскажешь, какого хрена мы собрались здесь и что вообще происходит?
— Происходит то, что на нас вышли, — без предисловий и теперь уже очень серьезно ответил Петровский, — и вышли капитально. УБЭП, надеюсь, объяснять, что это значит, не надо…
Соловей присвистнул. Джамал и Асхат переглянулись.
— Костик, но как? И почему сейчас? — Фролов со страхом и недоумением уставился на него, — мы ведь… мы же все свернули! Ты сам сказал: концы в воду! Как, Костя?!
— Нас с Фокиным накрыли с поличным во время передачи денег за госы, — вместо ответа Петровский продолжил свой рассказ, — милейший Виктор Георгиевич, вероятнее всего, уже в СИЗО, либо под подпиской и скоро отправится на зону. А вот у нас с вами еще есть шанс…
— Нет, ты погоди, Костя, я вообще ни х…а не понимаю! — Соловей сделал шаг навстречу Петровскому, — я может совсем тупой, но я не догоняю, ты поясни! Накрыли тебя, а проблемы у всех? Это после роспуска «сети», который ты сам же и устроил? И почему, скажи на милость, ты здесь, если тебя, как ты сам утверждаешь, взяли с поличным? — говоря, он угрожающе приближался, — я не понял, Петровский? — зрачки Соловьева угрожающе сузились, — ты что, сдал нас?
Фролов, Асхат и Джамал изумленно переглянулись. Они не могли поверить в слова товарища. Петровский в свою очередь тоже злобно посмотрел на Соловья.
— Ты совсем охренел? — очень тихо осведомился он, — я тебе кто, стукач ментовской?
— А ты проясни! — Соловей не отводил глаз, — пока что картинка-то так себе вырисовывается. И не надо быть юристом, чтобы додумать кое-что, — он повернулся к остальным. Костомаров продолжал стоять возле ворот. Поймав взгляд Петровского, Иван лишь развел руками.
— В УБЭП есть личные дела на большинство из нас! — громко сообщил Петровский, глядя через плечо Соловью, на всех остальных, — разработка велась явно не со вчерашнего дня, похоже, они внедрялись под видом студентов, может, заочников, я не знаю. Ты, кстати, Леша, в их списке под первым номером! — он вновь посмотрел на Соловья, — там еще Джамал есть и ты, Фрол! — Петровский кивнул на Дмитрия и вновь посмотрел в глаза Соловьеву, — Соловей, идиотом не будь! Подумай, если бы я вас сдал, отпустили бы они меня? И какой мне тогда резон хорониться здесь, вас привозить? И что, скажи на милость, я мог бы им рассказать, даже захоти я вас слить, чтобы самому выйти сухим? Очнись, Алеша, я ничего не знаю о ваших делах, никакой банды давно нет! — он пощелкал пальцами перед лицом Соловья.
— Ну да, — тот кивнул и сделал небольшой шаг назад, поворачиваясь к остальным, — банды нет. Тем не менее, фактически, вся банда здесь. И никто не понимает, что происходит. А ты, Костик, ни черта не объясняешь! — он опять повернулся к Петровскому.
— А я и пытаюсь объяснить, просто кто-то, не будем показывать пальцем, постоянно перебивает и строит нелепые теории! — огрызнулся тот, — короче, так, парни, УБЭП плотно взялись за нас. Меня они схватили с поличным, но отпустили под честное слово. Что я сдам им банду… — он сверкнул глазами.
— Банду — это нас? — уточнил Соловей, вновь недобро сощурившись.
— Они думают так, — кивнул Петровский, — конечно, верить мне совсем на слово никто не собирался, УБЭП приставили хвост, от которого я сумел слиться. На практике это означает, что если в течение двух дней у них не будет расклада на банду, меня схватят и накинут