Перед третьей партией, когда мы собираемся в кругу, Оля неожиданно выдаёт:
– Что это за сраная чебурашка?
– Чё? – Марина сверлит пространство глазами и не понимает про кого.
– Да вот долбаёб в синей майке, третий ряд, самый крайний сидит.
Кошу взгляд, хотя точно знаю про кого она… Олежа превосходит себя и повторяет выпад, показывает имитацию минета. Я это уже видела. Как поменяли площадку, так он никак не может успокоиться. Сука.
Отворачиваюсь, слышу, как девчонки матерятся, шлют его на хер пока тренер не видит. Я не признаюсь ни в чём. Стыд ошпаривает. Щёки горят. Какой позор. Ублюдок.
Встречаемся взглядом с Мариной, она единственная кто знает его и понимает, что он это ни команде, он это мне… Расплакаться хочу. Губу прикусываю. Только не это…
Следующую партию меня сажают на скамейку, потому что играть я больше не могу. Как по щелчку выключило. Меня так сильно затюкали, что уже всё. Срываюсь и сбегаю в туалет.
Грёбанный месяц, мой бывший долбит звонками и сообщения с угрозами. Последнее что он сделал это прислал мне видео, где открыт сайт и идёт загрузка видео. Не трудно предположить про что он…
Изводит меня. Мстит… Просто дышать не даёт. Думаю, что вот так люди совершают самоубийство, их просто доводят до этой ручки. Открой дверь и всё закончится, а если не откроешь, то позади стена и она двигается… как долго ты сможешь теперь, вопрос. Я даже на это свидание неделю назад пошла на дикой истерике. Просто чтобы забыться на пару часов. Сбежать не получилось.
Размазывая слёзы, вбегаю в туалет. Очень долго умываюсь, реву сжимая кулаки. Такая жалкая, что блевать хочется. Размазня просто.
Может быть поменять институт? Город?
Господи, как сложно…
Зарёванная, полностью размотанная открываю шпингалет кабинки и выхожу. Смотрю на свои покрасневшие глаза, губы припухшие и красный нос. Выгляжу ужасно.
Не хочу попадаться никому на глаза, в тайне мечтаю, чтобы наши ещё играли, и тренер про меня не вспоминала. Я всё равно ничего не могу в таком состоянии. Посыпалась. Как гребённый гербарий на ветру.
Высмаркиваюсь, снова умываюсь и покидаю уборную, чтобы попасть в ад ещё раз.
Андрей грубо вталкивает меня обратно, сначала в уборную, потом в кабинку. Не успеваю даже пикнуть. От слёз и так припухшее горло не издаёт и звука. У него столько агрессии в глазах, что я пугаюсь ни на шутку.
– Ты, конечно, шлюха. Только одного ёбаря отвадил, сразу на другого прыгнула.
И если я думала, что хуже уже не будет, я сильно ошиблась. Хуже всегда может быть… всегда.
Пальцы стальной хваткой сжимают чуть выше локтя, так больно, что у меня мгновенно темнее в глазах.
Глава 22
Игнат
– Божечки… я совсем в этом ни бум-бум, – подхихикивает, подбивая ритм пальцами по столу, – А он мне ещё такой: Дарья, я не понял, вы что утверждаете, что такое допустимо во время процесса? Ха-ха. Ты бы видел его глаза. Ну, такой… короч, седые бровки домиком, морда-лица недовольного шарпея. Капец!
Да… года идут, Платон Фёдорович не меняется.
– Не доводи мужика до инсульта.
– Да ладно, – машет рукой и прижимается ко мне, – он, вон, аспиранток косяками к себе водит. До инсульта далеко.
– Серьёзно?
Дашка глаза округляет, смеётся и кивает.
Пиздец. Старичок верит в себя как никогда. Он у нас вёл ТГП (прим. автора: ТГП -теория государства и права), самое скучное, что может быть, я сам проёбывал лекции ни раз. Такой сука, занудный.
– Да нафиг его! Денег вкинем и сдадим, первый раз что-ли?! Лучше скажи, куда мы дальше? Ты сказал, что есть планы.
Кокетливо глазками стреляет. Проныра. Но ласковая. Такие как она Cartier только так выманивают. Идеальная содержанка. Красивая, лёгкая, горячая. Очень горячая.
Дашку прямо на посвящении приметил. Эффектная девка. Тогда Софка была, как-то не было нужды особо романы крутить, а тут в институт забежал, а там она. Закрутилось. Сидим. Она мне подходит. Лёгкая, забавная, сексуальная, глаза живые, без вот этой… поволоки, затягивающей на радужке. В ту же самую секунду она глаза вскидывает. Искрят. Отвожу свои. Потому что опять ни туда мысли, потому что блять, всё ещё не отпускает. Бесит.
Пальцы сжимаю, закурить бы сейчас. Остро захотелось.
Лёгкости ей хотелось, романчика лайтового. Блять… Просто полный аут. Корёжит. Бегал за ней, а ей на хер ничего не сдалось. Заебись. По эго долбануло как по яйцам, с размаха.
Теперь вот Дашка. Трахаемся с ней периодически. Никакой драмы и надрыва, мне больше ничего не хочется доказывать и куда-то гнаться, выкручиваясь ёбаной розочкой, чтобы понравиться девке. Ей и так норм. Позвонил хорошо, не позвонил тоже нормально. Всех всё устраивает.
Да и с хуя я должен прыгать? У меня есть всё чтобы прыгали ко мне, а не наоборот.
Чувствую раздражение. Всё есть, а этой на хуй не упало.
Официант заказ приносит, мгновенно на себя переключая.
Болтаем, она кокетство на максимум включает, мы знаем, чем закончится этот вечер. У неё или у меня, уже не важно, потрахаемся и разойдёмся, а может до утра отложим, а утром ещё раз. Завтра выходной, могу себе позволить.
Отношения, которые меня сейчас устраивают, выглядят вот так. Симпатичная блондинка с шоколадными глазами, пухлыми губами, и упругой задницей. Она почти замещает общение с семьёй. Полтора месяца я с ними не в контакте, точнее со всеми кроме отца. Он, как я и предположил, просто не знает ситуации. Да и по хер уже.
– Наши хотят на пикет пойти, – вдруг выдаёт Даша, ковыряя вилкой салат.
Блять…
– Надеюсь, ты – нет?
Пожимает плечами, крутит трубочку в пальцах, потом к губам подносит. Смотрю на губы. Да… сосёт она очень качественно. Я бы даже сказал – мастерски. Мысли перекатываю в штаны. Было бы не плохо организовать минет через часок.
– Не знаю… – тянет, – прикольно должно быть.
– В нашей стране стихийные пикеты запрещены. Ты должна это знать.
Хер его знает, пикет там или что покруче. Придурков влекут на одно, потом получается другое.
– Ну, что ты такой скучный! – Отмахивается. – Мы не дебоширить. Всего немного побудем, атмосфера