Падает сверху. А я вдруг в волосы его запускаю пальцы, стираю пот с виска. Он голову от плеча отнимает и губы находит вслепую. Целует как благодарность высказывает, мягко, нежно. Глажу ласково. Тоже благодарна. Мне есть за что.
Кто бы мог подумать.
Глава 8
– Эт чё за уебан рядом тёрся?
Моргаю.
Андрей сверху нависает, весь взъерошенный, глаза – искры. Дышит тяжело и рвано.
Теряюсь.
К стенке меня прижал, чувствую спиной рисунок кирпича. Вжаться хочу ещё сильнее. У моего парня разгон от холодного к горячему за секунду может быть. Только что за руку держал и весело болтал, а сейчас из штанов выпрыгивает. Как завернули за угол, так и выпрыгнул.
– Стас Егоров. Мы в параллели учились в школе, – и зачем-то добавляю, – он у Анны Павловны в классе был, – сглатываю, – а я нет…
Кадык дергается, глаза леденеют, я каждую эмоцию считываю. Высматриваю во все глаза. Андрей прищуривается, цепко взглядом держит. Не касается меня, но ощущение такое, словно сжал до хруста.
– Какого хуя он рядом трётся? Ёбанный одноклассничек-пидарасничек.
– Мы просто шли вместе, нам по пути было, – быстро шепчу по сторонам смотря, на нас оглядываются. Это мой двор… меня тут все знают.
– Чё, бля? – ревёт втрое громче, чем позволяют приличия. В эхе от арки это разносится на весь двор.
Слова в лицо летят, да так резко, что глушит. Мне хочется самой заорать, чтобы не привлекал внимание, чтобы перестал выкручивать. Я тоже психую, тоже на взводе. Но… всего секунду, в ту самую секунду, когда встречаю полной заинтересованности взгляд бабы Нюры из соседнего подъезда. А потом меня вновь переключает.
– Я тебя там, блять, жду. А ты с этим уёбком весело болтаешь? Никуда не спешишь, всё по кайфу у тебя.
Губу прикусываю. Паника в груди вспыхивает, расцветает. Я просто хочу это закончить. Просто замять и всё. Быстрее.
– Да нам просто по пути было, Андрюш. Я что с ним дошла, что без него, всё одинаково, по времени вышло, – кидаюсь оправдаться.
Волосы ерошит. Психует. Не слышит меня совершенно.
– Может он тебя ещё и трахать будет? Какая разница с ним или без него?! Тебе я смотрю совсем по хую.
Слёзы наворачиваются от обиды за то, что так предположил, от того, что стыд новой волной накатывает из-за пошлости. Я не знаю, что сказать, меня выкручивает. Пальцы заламываю. На нас люди оборачивается. Стыд испытываю дичайший. Ревность Андрея порой границ не знает… Глазами кричу: «Ну, не надо, пожалуйста, зачем на глазах у всех?! Успокойся. Про меня же потом говорить будут… Мама узнает, в обморок упадёт. Ты же знаешь какая она у меня…»
– Не кричи, пожалуйста, – тихо прошу, – при чём тут это? Он меня не касался даже, мы про школу говорили в основном, да и кто куда поступил.
Всплеск руками перед моим лицом.
– Заебись! Теперь ещё и это! Может тебе ЭТО уже на хер не нужно? Может я зря тут как дебил пасусь? Может стоит просто отпустить тебя?! – голосом давит.
– Нет! Нет! – Кидаюсь к нему, руками обнимаю, в грудь утыкаюсь, меня трясёт, – я только тебя люблю. Мне никто другой не нужен. Глупости не говори…
Промедление длится несколько секунд. Я его обнимаю, он меня нет. Сердце из груди готово сбежать. Замираю. Жду. Сжимает внутренности.
И наконец он обнимает скупо, всё ещё дышит раздражённо. Волны ярости ощущаю. Я в самом эпицентре шторма. Держусь за белый флаг до последнего.
– Точно любишь?
Поднимаю глаза и киваю. Он улыбается, чмокает в губы, и я расслабляюсь наконец-то. Вот и всё. Теперь точно всё. Андрей очень быстро успокаивается, главное подобрать нужные слова. «Люблю» всегда как-то безотказно работает. В таких ситуациях всегда.
Открыв глаза первое что, слышу – пищащий звонок мобильного. Мелодия отпечатывается рубцом в сознании, сразу узнаю – мой. А потом я чувствую дыхание на затылке, горячая рука с живота перемещается на голую грудь, обхватывает полностью, чуть сжимает. И меня вспарывают словно ножом воспоминания. Яркие, острые воспоминания, словно вспышки перед глазами. Где я, к глубочайшему сожалению, помню всё, в мельчайших подробностях.
Моё легкомысленное: «Захочешь ещё» он воспринял как личное оскорбление и смог ещё два раза. После последнего, я просто отрубилась. Улыбалась как дура и на него сверху залезла. Уснула, как только глаза сомкнула.
Сейчас бы вовсе их не открывать. Просто не открыть и сделать вид, что меня тут нет.
Стыд окатывает волной, так сильно, что дышать становится нечем. Чужой дом, чужая постель, чужой запах, чужой мужчина. Последнее поднимает столпы дыма в голове. Что же я наделала… зачем?! ЗАЧЕМ?! Пьяная идиотка, решила, что хочет поддаться волне. Поддалась… все мозги в алкоголе растеряла.
Стыд какой. Жгучий. Невероятный стыд. Пальцы белеют, как я сжимаю край простыни на груди.
Чувствую, как Игнат прижимается всем телом, тоже голый. Мне вчера очень хорошо было с ним… так же хорошо, как сейчас плохо. Телом всего его ощущаю. Мы как идеальные пазлы состыковались сейчас.
Пальцы скользят по животу вниз. Медленно. Дразняще. Немного щекотно, совсем не неприятно. Мне приятно. И так же неправильно, как неправильно моё тут нахождение. Он ласкает. Двигается вверх, потом плавно вниз. Это не пошло, это на грани.
– Уже в пятый раз… – хрипло выдыхает в волосы.
Крепко зажмуриваюсь. Мужчина за моей спиной полностью проснулся и целует короткими поцелуями от плеча к шее. Привстаёт на локоть для удобства и снова целует. У меня же внутри шторм. Самый настоящий девятый вал.
Тело сковывает.
Вчера душу выворачивала, кончала от его пальцев, целовала сама, касалась, кайф самый настоящий ловила. А сегодня сквозь землю мечтаю провалиться.
Это была ни я… Хорошая девочка Рита, которой всё время мама говорила, что женщина должна себя уважать и не прыгать из постели в постель, так поступить не могла. Просто не могла. Я не шлюха, чтобы вот так… не шлюха. Боже мой…
От бессилия хочется разрыдаться. Закрыть руками лицо и рыдать.
Так низко пасть. На самое дно!
Игнат переворачивает на спину, нависает сверху, в глазах смешинки, на