В живых остался только Лохмач. Завывая от боли, словно в бреду, он пытался отползти к распахнутой двери квартиры, оставляя за собой толстый след крови. Идти он уже не мог, как и бежать. Сложно это сделать, когда твои ноги отрезаны по самые яйца.
Неторопливые шаги за спиной подгоняли его. Смерть шла за ним, чтобы закончить казнь последнего выжившего. Именно так это понял Лохмач. Он совершил ошибку, решив взяться за заказ, недооценил свою цель и расплата настигла его не просто в виде смерти в бою, а казни всех его бойцов! Князь не пощадил никакого…
Давящая аура смерти и ужаса неожиданно исчезла. Свет вернулся, лучи солнца пробились в квартиру, как и освещение из коридора этажа.
— Кгха… Гха… — захаркал кровью Лохмач, скривившись от боли. Ударом ноги, не сдерживаясь, Потёмкин перевернул его на спину.
Он присел перед ним на корточки. Кровь капала с кинжала, да и сам князь, словно искупался в ней. В его одежде виднелись дыры от пуль, а глаза… Они горели не тёмно-зелёным пламенем, а необычайно ярким Светом. И если раньше его лицо не выражало никаких эмоций, то теперь он был хмур и недоволен. Не зол или раздражен, а банально недоволен чем-то.
Стоило ему протянуть свободную ладонь к голове Лохмача, как тот закричал от ужаса, уже зная, что за этим последует. Губы умирающего наёмника задрожали, широкие глаза заметались в поисках спасения. Он не хотел такой смерти, какая постигла его людей! Не хотел!
Но ничего не случилось! Никакого огня! Никакой вони от смердящей плоти или криков и безумного смеха из темноты! Вместо этого пришла лёгкость и спокойствие…
— У тебя ровно тридцать секунд, чтобы сказать, кто заказчик и тогда ты умрёшь быстро, — отнял руку Потёмкин, холодно обратившись к нему. — Либо можешь молчать, но тогда будешь подыхать медленно. Твой выбор, смерд?
— Н-не знаю… Н-нам не говорят… — хрипел умирающий мужчина, глотая кровь. Кем бы ни был этот князь, но лучше все рассказать. Выложить, как на духу, ничего не скрывая. Ради даже малейшего шанса вновь не увидеть тот жуткий огонь. — К-какой-то… п-пацан…
Потёмкин нахмурился и задумался. Лохмач, даже пребывая одной ногой в могиле заметил, что кровавая резня, которую князь тут устроил и мертвецы на полу его вообще не волнуют. Словно он видел и делал подобное сотни, а то и тысячи раз.
— Хорошо, я тебе верю, — кивнул юнец и вновь положил ладонь на лоб командира наёмников. — Как и обещал, ты получишь быструю смерть. Слово, есть слово. Но это не значит, что я не буду тебя судить.
О чём говорил Потёмкин, умирающий Лохмач не понимал, но очень скоро осознал…
— Я, Август Соларис, капеллан Ордена Паладинов, данным мне Вселенной правом, лишаю тебе последующего после смерти очищения и рождения в ином из миров! Бездна отныне твоя темница! Тьма отныне твои оковы! Более ты не увидишь Света, ибо недостоин его! Таково моё слово и мой приговор!
Глаза командира наёмников вспыхнули ярким сиянием после этих слов, а из его рта вырвался невероятной силы поток света вместе с криком нестерпимой боли. Душа наёмника «сгорела» и отправилась туда, где ей самое место, оставив после себя лишь обожженную оболочку и ничего более.
* * *
Я поморщился от витающего запаха смердящей плоти, поднявшись с корточек. Энергетические каналы перегружены и разорваны во множестве мест, астральное тело дрожит от недостатка энергии, а печать Света в душе вновь вернулась в норму.
Должен признать — не ожидал, что огнестрел этого мира будет столь эффективен. У моих бойцов такого точно нет, там версии этого оружия более простые и не такие убойные, но у этих… наёмников, дела обстояли иначе.
Я не привык скрываться, заходить в тишине и устранять врага в спину. Только бой лоб в лоб, разумеется, с планом на битву. Но немного переоценил себя. Печать Света выдержала. Справилась с тем металлом, что изрешетил моё тело, но потратила слишком много сил и Скверна вырвалась. Борьба без явного лидера была проиграна и эта зараза прорвалась в мир, а мне пришлось действовать так, как получилось. Воспользоваться силой Врага. Хорошо, что Свет быстро вернул контроль и подавил Скверну, а я всё время держал поводок, не позволяя этой мощи окончательно перехватить контроль.
Мне точно нужно разобраться в этом вопросе. Проверить всё, от и до, чтобы понимать — где грань. Но это потом, а сейчас…
Открыв дверь, за которой звучал плач и всхлипы, я увидел лежавшую у стены женщину в выцветшем халате. Она была связана, кляп во рту, а в широких глазах застыл натуральный ужас, возникший при виде меня. Женщина замычала протяжнее и попыталась вжаться в стену кладовки, куда её засунули.
— Спокойно, дева, всё будет хорошо, — я показал ей кинжал и она забилась от дрожи. — Люди, что пленили тебя уже мертвы и ничего тебе не угрожает. Сейчас я разрежу твои путы, выну кляп, а ты не будешь делать глупостей. Договорились?
Она замерла, пытаясь осознать услышанное, а затем медленно кивнула.
— С-спасибо вам! Спасибо! — зарыдала она во всё горло, стоило освободить её. Даже на шею мне бросилась, не обращая внимание на кровь. — Господи… Спасибо вам, кто бы вы ни были!
Я аккуратно отстранил её от себя и посмотрел в глаза.
— Стража города уже едет сюда. Сейчас мы с тобой выйдем на улицу и встретим их. Начнут задавать вопросы — отвечай правдиво, не лукавь и ничего не скрывай. Хорошо, юная дева?
Женщина от моих слов смутилась, её щёки немного покраснели и она кивнула. Да уж, какой бы ни была ситуация, женщина остаётся женщиной. Да и молода она, в чём я не соврал. Лет сорок, может чуть больше.
Обитатели этого жилища показались из своих нор, когда всё затихло и мы вышли в коридор. Начались вопросы, паника виднелась на лицах каждого, как и страх. В особенности из-за крови на мне. Какая-то старушка вышла из своего обиталища с палкой наперевес