Спустя годы Остап случайно увидел Генриха в VK. Тот стал серьезным человеком, работал в крупной строительной компании, носил дорогие костюмы и увлекался дайвингом. Они списались, вспомнили друг друга и мило поболтали. Выяснилось, что Палача уже нет на этом свете. «В драке с кавказцами получил нож в сердце», — пояснил собеседник. Договорились как-нибудь встретиться, чтобы побухать и вспомнить старые добрые времена, но не случилось.
Став успешным режиссером, Остап перестал посещать подвальчик в Пятницком переулке, но всегда ностальгически вздыхал, если оказывался рядом. Спустя какое-то время рюмочная почила в бозе. Но осталась в искусстве. Oi/Ska группа «Reactor Moscow» увековечила «Второе дыхание» в одноименной песне, писатель Роман Сенчин с теплотой вспоминал о ней в романе «Нулевые», а поэт Сева Емелин посвятил ему такие строки:
До свиданья, мой друг, до свиданья,
Не печаль поседевших бровей.
Здесь стояло «Втрое дыханье» —
За него до последней налей.
Сейчас там располагается хипстерская пивнуха в ностальгически-советском стиле. Крепкого там не подают, и никто не сыграет на баяне песню про человека и кошку.
Поэтому, услышав знакомое название, Остап не мог не спросить:
— А кто придумал название вашему кабаку?
— История об этом умалчивает, — сказал Крот.
— А как там расплачиваются?
— Копейками. Местная валюта.
— У вас и деньги есть?
— Почему бы и нет, мы же не при коммунизме живем.
Пахан достал из кармана медный пятак с советским гербом и показал его.
— Откуда это у вас?
— С неба, вестимо. В одном из контейнеров было несколько мешков с монетами достоинством от копейки до пяти.
Внезапно раздался звук, который невозможно было спутать ни с чем. Где-то запиликал мобильник: звучал до боли знакомый рингтон «Nokia tune».
— У меня что, галлюцинации? — взволнованно спросил Остап.
Крот будничным жестом вынул из кармана легендарный «кирпич». Телефон «Nokia 3310».
11. Вы слыхали, как дают…
Сказать, что Остап был удивлен — ничего не сказать. С крайним изумлением он смотрел на мобилу и даже пару раз моргнул, не веря глазам и будучи не в силах вымолвить ни слова. Когда же речь вернулась, спросил точь-в-точь как завмаг Горбушкин из фильма «Не может быть!»:
— А это чего, а?
— Мобильный телефон, — прозвучало само собой разумеющееся пояснение.
Остапу вдруг подумалось, что вот сейчас откуда-то заиграют фанфары и чей-то голос с небес объявит: «Поздравляю! Вас снимала скрытая камера!». Потом из укрытия появятся улыбающиеся люди с телекамерами и микрофонами, пойдет дождь из конфетти и серпантина, а грудастая девушка в деловом костюме вручит ему букет цветов.
Но ничего такого не произошло…
Он с сожалением воздохнул и вкрадчиво поинтересовался:
— На Карфагене что, есть сотовая связь? Или мы на самом деле…
— Никаких «на самом деле», — прервал Крот. — Ты ведь сейчас подумал, что все это розыгрыш, не так ли? Увидел вещицу из вашего мира и вообразил невесть что.
— Есть такое.
— А на самом деле телефон был в одном из контейнеров. Я использую его как напоминалку. Каждые три часа он пищит, когда пора принять лекарство. Пропущу один прием, и мне кобзда. Вот она, расплата за бурную молодость. А сотовой связи здесь нет. Откуда ей взяться?
Пахан вынул из нагрудного кармана зеленый пузырек, вытряхнул на ладонь круглую, словно маленький мяч, пилюлю и отправил ее в рот.
— У меня была такая модель, — сказал Остап, еще раз поглядев на мобильник. — Отличный телефон. Им можно хоть гвозди забивать.
— Или убить кого-то, — ухмыльнулся Крот.
— Ну насчет этого я не знаю. Не пробовал.
— А я знаю. Как-то раз один чижик слямзил у меня бутылку вина. Думал, что раз я слепой, то не найду его. А я нашел. По запаху. Хотел проучить его за воровство, да не рассчитал, попал мобилой прямо в висок. Он и помер.
— Какой бесславный конец.
— Да уж. Но смерть — это такая штука, всегда приходит не вовремя… А когда я жил на Земле, мобильник весил почти килограмм. Такой бандурой можно было и слона уконтрапупить!
— Кажется, мы забыли кое-что важное, — после небольшой паузы напомнил Остап.
— Ты хочешь знать, что я решил по поводу тебя?
— Именно.
— Ты будешь драться на ринге.
— Чего⁈
— Раз в неделю у нас проводятся кулачные бои. Любой алькатрасовец может принять в них участие.
— Даже раб?
— Если хозяин не против, то почему бы и нет.
— А что получает победитель?
— Денежный приз. Но тебя ждет другая участь.
— Какая же?
— Станешь одним из нас.
— Но мои друзья остались в Маяковке… Я хочу вернуться к ним.
— Тебя не примут назад.
— Почему?
— Никто не любит предателей.
— Но ведь коммунары не знают о том, что произошло.
Крот пощипал мочку уха и уклончиво ответил:
— Узнают.
— Откуда? Урки твои проболтаются? — пытливо воззрился на пахана Остап.
— Как? Наше общение с коммуняками сведено к минимуму. Да и в своих людях я уверен, никто без моей указки, — последние четыре слова он выделил особо, — слова лишнего не скажет.
— Они, что клятву на крови давали?
— Нет, просто у нас не принято выносить сор из избы. Проштрафившихся ждет суровое наказание.
— Насколько суровое?
— Их сажают на кол.
— У вас прям мания какая-то людей на кол сажать.
— Между прочим, очень действенный метод.
— А если я продую тоже на кол посадите?
— Ты станешь рабом.
— Ничего себе, хорошенький выбор… А когда состоится бой?
— Завтра. Если ты и вправду хорошо дерешься, возьму тебя под свою опеку.
— А чего до завтра тянуть? Прямо сейчас выстави против меня своего самого сильного бойца, я ему враз шею намылю!
— Сказано завтра, значит завтра. А пока отдыхай, набирайся сил. Главное, выспись как следует.
— Ну а что мне еще делать…
Пахан нравоучительно поднял палец и произнес:
— Чем старше я становлюсь, тем серьезнее отношусь к отдыху и восстановлению. А как важны сны! Как много они нам дарят! Сны раскрашивают наши жизни,