— Кто такие? Откуда?
Функции переговорщика взял на себя Луцык:
— Мы с Земли.
— Понятное дело, что не с Марса. Выйти из машины! Оружие наземь! Руки за голову!
Спорить никто не стал, приказание выполнили. Джей выбросила ножик. Стражник подобрал его, сунул за голенище и окинул путников смурным взглядом:
— Новоприбывшие?
— Ну… да… наверное…
— Оружие еще есть?
— Это все.
— Попрошу предъявить парашюты.
— Их унесло ветром.
— А где Лютый?
— Что еще за Лютый?
— Человек, угнавший эту машину.
— Ах, он. Погиб. Тушканчики сожрали.
Рыжий поскреб пятерней в затылке:
— Что в кузове?
— Инструменты и аппаратура.
— Какие?
— Музыкальные. Гитары, бас, барабаны, колонки… мы их в контейнере нашли…
— Прикольно.
Из-за поворота появился еще один человек в спецовке, сапогах и с помповиком. Новый персонаж был обрит под ноль, нос его выглядел неестественно вздернуто, а на левом глазу красовался ячмень.
— Ты где пропадал, Пятак? — поинтересовался рыжий.
— Похезать ходил. Я же тебе сказал!
— Тебя пятнадцать минут не было, я уж думал, ты в очко провалился.
— Желудок чего-то прихватило, — пожаловался страдалец и перевел взгляд на новоприбывших. — Свежачок?
— Он самый.
— А чего это они на тачке приехали, которую Лютый угнал, а?
— Не знаю. Будем разбираться. Ты постой пока здесь, а я отведу их в администрацию к Лаптеву.
— Слушай, Ржавый, когда обратно пойдешь, загляни в столовую, захвати чего-нибудь похавать, а?
— Постараюсь, но не обещаю.
— И что же тебе может помешать?
— Дядя Франк вышел на работу после болезни, а у него снега зимой не выпросишь.
— Зато повар отменный, не то что Люсия. Всю неделю какими-то помоями кормила, собака.
Их привели в довольно просторное помещение с двумя большими окнами, располагавшееся на первом этаже двухэтажного дома. Всю мебель составляли грубо сколоченный письменный стол, стоявший по центру, колченогий шкаф в углу и сделанная из металлической бочки печка-буржуйка, на ней грелся дюралевый чайник. На одной из стен висел кумачовый лозунг: «Вперед, к победе коммунизма!»
За столом на табуретке сидел пузатый мужчина лет шестидесяти. Его яйцевидную голову венчала мудрая плешь, а затылок «украшал» жиденький хвостик. Мужчина был одет в парусиновый костюм, на ногах были кожаные сандалии. Он что-то писал в толстой тетради старой перьевой ручкой, периодически обмакивая ее в квадратную чернильницу. Утомленное лицо и темные тени под глазами пишущего свидетельствовали о бессонной ночи, а то и не одной.
Наконец он закончил свой труд и, отложив в сторону открытую тетрадь, чтобы высохли чернила, подозвал Ржавого. Тот стал ему что-то торопливо шептать, сопровождая свои слова энергичными жестами.
— Принял, понял, обработал, — в какой-то момент прервал тихого докладчика мужик, отослал его и обратился к гостям. — Добро пожаловать на Карфаген, товарищи новоприбывшие! Вы находитесь в трудовой коммуне имени В. В. Маяковского. Говоря по-простому, в Маяковке. Я — здешний председатель, фамилия моя Лаптев. Ко мне можно обращаться просто, без выканья: Сергей Леонович. А вас как звать-величать?
— Виктор Луцык, — сказал писатель.
— Гузель Мусаевна Дасаева, — пискнула Гюрза.
— Остап, — представился ее сердечный друг.
Руководствуясь примером Остапа, остальные назвали только свои клички:
— Кабан.
— Джей.
— Рад знакомству, — улыбнулся Лаптев. — Но позже я все-таки попрошу вас написать биографии. Коротенечко, буквально на страничку.
— Сергей Леонович, а Карфаген — это что? — приступил к добыче информации Луцык.
— Планета, на которой мы находимся.
— То есть мы не на Земле?
— Нет.
— Что и требовалось доказать, — трагично вздохнула Джей.
— А почему планета называется Карфаген? — уточнил Луцык.
— А почему Земля называется Землей? — вопросом на вопрос ответил Лаптев.
— Не знаю.
— Вот и я не знаю.
— А зачем мы здесь? И кто нас похитил? — не утерпел Остап.
— Без малейшего понятия, — равнодушно ответил председатель.
— В смысле?
— В том смысле, что тайна сия великая есть. Вы ведь все спустились на парашютах, не так ли?
— Так. Только сейчас у нас их с собой нет. Ветром унесло во время бури.
— Жалко. Парашют — очень полезная в хозяйстве вещь, — с сожалением цокнул языком Лаптев и прибавил. — Если была буря, то был и контейнер?
— Был. Мы его разгрузили, а вещи в кузов сложили.
— Контейнеры всегда в бурю прилетают. Иногда по несколько штук сразу. Но в основном по-одному.
— И всегда вместе с ними приземляются парашютисты с Земли?
— Иногда. У нас, честно сказать, давненько не было пополнения. А кого размера был ваш контейнер?
— Трехтонник, наверное.
— Прекрасно! Контейнер рядом с вами приземлился?
— Где-то метрах в тридцати…
— Точку высадки указать сможешь?
— Наверное.
Председатель окинул взглядом комнату:
— А где Ржавый?
— Ты же сам его отпустил, — напомнил Остап.
— И правда! Эх, что-то я совсем заработался. Денек сумасшедший выдался! — Лаптев высунулся в окно и прокричал: — Ржавый, вертайся назад, дело есть!
— Нам бы перекусить, — промямлил Кабан.
Но хозяин словно бы не услышал этих слов.
В комнате возник запыхавшийся Ржавый:
— Звал, Сергей Леонович?
— Надо бы за контейнером слетать, — последовало указание.
— За каким еще контейнером?
— За обыкновенным.
— Ах, ну да… Прости, затупил, что-то я сегодня сам не свой.
— Прощаю, я и сам что-то весь день буксую. Давление, наверное.
— Наверно.
— Значит, так. Ты — за главного. С собой возьми трех… нет, четырех крепких ребят. Кто там с тобой сегодня на посту?
— Пятак.
— Нет, этот пусть на воротах стоит. А дорогу покажет… Как там тебя? Остап, да? Вот, значит, Остап и покажет дорогу.
Лаптев вынул из кармана кожаную ключницу и бросил ее рыжему:
— Это от оружейки и гаража. Возьми пушки, инструменты и полуприцеп… Что там с грузовиком Лютого?
— Вроде на ходу, — не слишком уверенно сказал Ржавый.
— Ключи от машины где? — уточнил председатель у новоприбывших.
— В зажигании, — ответил Остап.
— Вот и хорошо!
— Там в кузове грузовика музыкальные инструменты и всякие там колонки… — сказал Ржавый.
— Небесный дар? — спросил Лаптев.
— Угу.
— Тащите их в клуб. Да, и заправиться не забудь.
— Будет сделано! — отчеканил Ржавый.
— Только очень тебя прошу, в этот раз верни тачку в целости и сохранности.
— Сергей Леонович, Христом богом клянусь, это не я! Это все Пятак, чтоб ему пусто было!
— Отставить поповщину! Ты — главный, и на тебе ответственность!
— Слушаюсь.
— Тогда руки в ноги, и вперед!
— А можно мне какую-нибудь одежду? А то мои шмотки пришли в негодность, — попросил Остап и указал на разодранную тушканчиками одежду.
Лаптев открыл шкаф, вытащил оттуда потертый комбинезон, почти такой же, что был на госте, и протянул ему:
— Держи. Кажется, это твой размер.
Остап переоделся, поцеловал на прощание Гюрзу и грустно сказал:
— Не поминайте лихом, друзья. Если не вернусь, присмотрите за Гузей.
А она между тем