Послышался шум голосов и недовольные крики. Из народной гущи вышли пять крепких мужиков. Трое были вооружены ножами, остальные держали топоры. Недолго думая, Шрам выстрелил им под ноги.
— Ты что это творишь, гад? — заорал тот, что с топором.
— Я ясно сказал: по домам! Ты что, глухой?
Люди стали отходить от места действия. Нет, они не спешили расходиться по домам. Сохраняя безопасную дистанцию, алькатрасовцы внимательно наблюдали за ходом событий. Они жаждали зрелища.
И они его получили.
Грива и Шрам синхронно открыли огонь по мятежникам. Они ответили тем же.
Итогом стали смерть одного из мушкетеров и ранение в плечо Шрама. Последний шумно рухнул на землю, ружье выскользнуло из его рук и отлетело куда-то в сторону. Грива бросился на помощь к другу, но тут же был убит выстрелом из револьвера. Пуля попала ему в левую щеку, прошла сквозь черепную коробку и вышла из-под основания черепа сзади.
Поняв, что дело пахнет керосином, Остап быстро воспользовался ближайшим укрытием и притаился.
Довольный Фунт вальяжной походкой подошел к раненому, раскручивая на пальце пистолет, как заправский ковбой. Следом семенили уцелевшие вассалы, ружья они держали наизготовку.
— Больно? — спросил бунтовщик.
Ответа не последовало, впрочем, он его и не ждал.
— А сейчас будет еще больнее, — урка ткнул стволом револьвера в рану на плече.
Раздался оглушительный крик, из глаз Шрама брызнули слезы.
— Ой, а кто это у нас хнычет? — просюсюкал Фунт.
— Мальчику сделали бо-бо! — вторил ему один из мушкетеров, самый разговорчивый, которого звали Арамисом.
— Я порву тебя на куски, ублюдок, — захрипел раненый.
— Не смеши меня, чушка.
— «Чушка». Это ты себя так назвал, да?
— Тебя, чушка! Тебя!
— Ты покойник, Фунт!
— От покойника слышу.
Фунт повторил пытку. На сей раз он засунул ствол глубже и как следует провернул в пулевом отверстии. Истошный вопль, гораздо громче прежнего, вновь огласил округу.
— Ты… ты… — простонал Шрам.
— Что я? Не слышу. Можешь говорить громче? — истязатель поднес открытую ладонь к уху и мерзко хохотнул.
— Ты… Ты приблудная шавка, которая не помнит добра. Забыл, как мы тебя приютили в Алькатрасе? А теперь ты кусаешь руку хозяина. И кто же ты после этого? Неблагодарная свинья — вот кто!
— Я сам себе хозяин. А скоро стану хозяином Алькатраса!
— Этому не бывать!
— И кто же мне помешает? Этот предатель Остап? Или слепой старик?
— Я!
— Ты⁈ Ну попробуй. Только смотри не надорвись.
— Фунт, разреши мне прикончить его, — попросил мушкетер Арамис. — Этот ублюдок убил нашего брата. И я жажду отмщения.
— Ничего не имею против, — разрешил предводитель.
Вассал довольно хрюкнул, приставил ствол ружья ко лбу Шрама и уже готов был нажать на спусковой крючок, но тот вдруг попросил:
— Разрешите помолиться перед смертью.
— Ты что, верующий? — удивился Фунт и жестом приказал опустить пушку.
— Верующий, — сказал Шрам, убрал ладонь от кровоточащей раны и сунул ее в карман брюк.
— И в кого же ты веришь? В Иисуса Христа? В пророка Мухаммеда? А может быть, в волшебницу Дарьяну?
— В тринитротолуол! — в вынутой из кармана руке была лимонка без чеки.
— Атас! У него гранта! — крикнул разговорчивый, и революционеры бросились врассыпную.
Спустя несколько секунд прогремел взрыв.
Шрама разорвало на куски. Мушкетеры погибли от осколочных ранений. А вот Фунт выжил, потому что бежал впереди всех со спринтерской скоростью.
Кровь была повсюду. Части тел разбросало по округе. Голова Шрама угодила прямиком в печную трубу одного из домов, с крыши другого свисало кольцо кишок, издали напоминавшее питона. Никто из наблюдавших не пострадал, лишь некоторые запачкались кровью.
Фунт ощупал себя и, убедившись, что не ранен, с облегчением вздохнул. Он снова крутанул на пальце револьвер и прокричал:
— Выходи, Остап! Выходи, подлый трус!
Остап поежился и шепотом сказал:
— И не подумаю.
— Выходи! Нет смысла прятаться. А если не выйдешь, я найду тебя и отрежу нос. Ну же! Считаю до семи. Раз, два…
Мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации: «Что делать? Спасаться бегством глупо, меня все равно поймают, а нос у человека один… Может, броситься на него с катаной?.. Ну да, и получить пулю в лоб. И геройски погибнуть. Так себе план, конечно…»
— Три, четыре…
«А если попробовать договориться с Фунтом? Навешать ему лапши на уши, сказать, что это был мой хитрый план…»
— Пять…
Так ничего и не придумав, Остап с поднятыми руками вышел из укрытия:
— Я сдаюсь. Не стреляй.
Урка сплюнул и направил на него ствол:
— Знаешь, в чем главная проблема киношных злодеев, Остап?
— В чем же?
— Они слишком много болтают перед тем, как убить свою жертву. А я не буду повторять их ошибок, — и Фунт нажал на спусковой крючок.
Но револьвер дал осечку.
Нажал снова.
Опять осечка.
Третьей попытки не случилось. Со спины к нему подбежал какой-то человек в черной робе и, нанеся мощный удар кулаком прямо в затылок, вырубил.
Спасителем оказалась Николь. Девушка с железными кулаками.
— Как же ты вовремя! Вот спасибо!!! — не сдерживая эмоций, проговорил уже попрощавшийся с жизнью Остап.
— Да пустяки. Считай это моим извинением.
— Извинением за что?
— Помнишь, я вырубила тебя на выходе из «Второго дыхания»?
— Ах, это… Я уж и забыл.
Он забрал у бесчувственного заговорщика револьвер и засунул себе за пояс. Ну вот, теперь и у него есть пушка.
— Что с ним делать будешь? — Николь кивнула на Фунта.
— Не знаю пока.
— Мочить его надо.
— Что, прямо сейчас?
— Нет же. Ты должен убить его в драке.
— Зачем?
— Чтобы показать жителям Алькатраса, чего ты стоишь.
— Да все это и так знают. Видела меня на ринге?
— Угу. Ты классно дерешься. Но если ты убьешь Фунта сейчас, когда он в отключке, тебя будут считать трусом. А коли завалишь его в честном бою, урки станут тебя бояться, а значит — уважать.
— А сейчас, выходит, не боятся?
— Боятся, но пока не уважают.
— Я же чемпион! Победитель зомби!
— Не забывай, что на ринге ты свернул мальчишке шею. Так себе поступок… А если еще пристрелишь беззащитного Фунта…
— Мне понятен ход твоих мыслей.
— Тогда давай приведем его в чувство.
От ведра воды урка тут же пришел в себя и медленно поднялся на ноги, поглаживая ушибленную голову.
— Готов к драке? — не стал мешкать Остап.
— К чему? — сиплым голосом спросил Фунт, суетливо посматривая по странам.
— К драке. Или как ты там говорил, напомни…
— Чего?
— Вспомнил! Смертельная битва!
— Слушай, Остап, давай…
— Не давай! — он бросил к ногам противника топор, вынул катану из ножен, слегка отступил