Тянусь за слайсом хамона, но на полпути ко рту его отбирает Данил. Улыбаюсь. Беру еще. Как же хорошо, а? У меня же такого не было… А сколько? И было ли вообще? Жизнь прошла в каких-то бесконечных хлопотах и заботах. К вечеру так намаешься, что на флирт просто не остается сил. Или… Все дело в том, что Моисееву он как будто был совершенно не нужен?
А этому нужен, что ли?
Нужен, да…
Да он же просто тебя использует!
Рука с живота медленно скользит вверх, обхватывает грудь и поглаживает, едва касаясь большим пальцем соска.
М-м-м. А я использую его… Да-да! Использую. Лечусь восхищением в его глазах, вызовом, чертовщинкой…
Ты уже лечилась одним. Напомнить, чем все закончилось?
Почему-то эта мысль отрезвляет. Я ловлю Данькину ладонь и отбрасываю от себя.
— Что-то я устала.
— Понял. Не дурак. Уже ухожу.
— Да подожди ты, не спеши. Поешь хоть. И давай, я тебе такси, что ли, вызову.
На секунду что-то вспыхивает в его глазах. Даже кажется, что Даня откажется. Но… Нет.
— Телефон дай. Вобью адрес.
Я не обижаюсь. Он — обычный студент. А от меня и впрямь не убудет.
Глава 11
«Ну и? Чего молчим? Тебя можно поздравить?»
«Да, Юль, не томи. Как мальчик?»
«Всем привет! У нас ничего не было. Просто посмотрели кино».
«Ну да», — Алка посылает вдогонку закатывающий глаза смайлик. Стася просто хихикает. У нее смайлики из какого-то другого набора. Мы с девчонками такими не пользуемся. И если верить той же Стаське, тем самым демонстрируем всем и каждому свою дремучесть. Вообще, конечно, занятно, что разница поколений прослеживается теперь даже в мелочах вроде этой.
«Зуб даю! А мне, между прочим, скоро к стоматологу».
«На первый раз поверим».
«Нет, погодите! И все?» — возмущается Лерка.
«А что еще ты хочешь услышать?»
«Что дальше?! Ты собираешься с ним встречаться?»
«Не знаю. Оно мне надо?»
«Сама смотри. Молодой, необременительный. Для потрахаться — самое то».
«Я подумаю. А пока дел по горло. Всем удачного дня».
Перечитываю наш с девчонками чат. За новенькими окнами салона неспешно зажигаются фонари, их мягкий свет обнимает вечернюю улицу. Пять минут назад администратор тихонько прикрыл за собой дверь, оставив меня в редком уединении. Сегодня я одна, и в кои веки никуда не спешу. Дети с отцом. Я встала в позу, когда он попытался в очередной раз скинуть их на меня. Сослалась на загруженность по работе, и Эдику не хватило совести что-то мне возразить, хотя я видела, как ему хочется.
Я ничуть не жалею, что мне пришлось показать зубы. К сожалению, нежелание конфликтовать люди зачастую воспринимают как слабость. А легкость в общении — как недалекость и повод наглеть. Вон, даже Моисеев умудрился забыть, что на мне где сел, там и слезешь. А может, вообще не знал…
В задумчивости опускаюсь в парикмахерское кресло. С силой отталкиваюсь ногой, закручивая себя, как ребенок.
Осознание, что совсем скоро я не смогу проводить здесь столько времени, сколько хотелось бы, отзывается щемящей тоской в душе. Но в то же время я понимаю, что давно готова к чему-то большему. Да, мне нравится делать людей красивыми, но, очевидно же, что мне нужно двигаться дальше. Появление в моей жизни Стаси стало тем самым толчком, которого мне не хватало, чтобы решиться. Это логично и правильно, да, хоть и сложно… Мое сердце намертво прикипело к салону. Сколько я сюда вложила души, сколько сил — не передать словами. А сколько денег? Своих, честно заработанных. И как же хорошо, что мне хватило ума не рассказывать мужу о том, что мои доходы давно превысили его собственные. Пусть тогда я не преследовала никаких других целей, кроме желания поддержать в благоверном наивную веру в то, что именно на нем держится финансовое благополучие нашей семьи, оказалось, что я тем самым подложила себе соломки на случай развода… Сейчас ведь вообще не понятно, как бы Эдик себя повел, узнай, какие активы я сумела аккумулировать. А так он даже не в курсе, что я выкупила помещение, в котором расположен салон, и думает, что мне еще сто лет платить ипотеку.
Внезапно в мои размышления врывается звонок телефона.
— Да?
— Юлия Владиславовна? Это Виктор Владимирович…
Когда твой круг общения столь обширен, как у меня, вспомнить, кто есть кто, бывает непросто. Я подвисаю. Мужчина, уловив мое замешательство, торопится объяснить:
— По поводу нападения на ваш салон.
— Ах, да! Появились какие-то новости?
— Мы идентифицировали нападавшего. Им оказался некто Семен Новиков. Я так понимаю, это имя вам хорошо знакомо.
— Сёма? — теряюсь. — Да, но… Вы уверены?
— На сто процентов. Вы бы сэкономили мне кучу времени, если бы рассказали о его увольнении.
— Я даже в страшном сне не могла представить, что он мог бы такое сделать. Сема — хороший мужик. Да и не увольняла я его. Отстранила только.
— Был… хорошим. Впрочем, я сейчас не об этом. Юля…
— Да?
— Вам нужно озаботиться своей безопасностью. Ориентировка на Новикова уже поступила, но пока мы его не нашли — лучше вам поберечься.
Стоит этим словам прозвучать, как входная дверь открывается. В помещение врывается аромат цветущих неподалеку вишневых деревьев на мощной подложке выхлопных газов. Я оборачиваюсь.
— Он здесь! — пищу в трубку, и это все, что я успеваю сделать. В следующее мгновение Сема грубо выбивает телефон из моих рук, хватает со стола опасную бритву и приставляет к моему горлу. В этот чудовищный момент в мозгу проносится глупая мысль, что от страха, оказывается, действительно можно обмочиться. Чтобы не дать этому случиться, отчаянно цепляюсь за самоконтроль. Борясь с хаосом внутри собственного тела, хриплю:
— Сема… Семочка, ты чего?
— Открывай, давай, кассу!
— Хорошо! Ты только убери это…
Украдкой бросаю взгляд на сверкающее лезвие, которое Сема вжимает в кожу. Я задыхаюсь, но боюсь, что если вдохну поглубже, острый край войдет в плоть. Горло ноет от напряжения, будто это уже случилось. По телу колючими волнами прокатывается озноб.
Поколебавшись, Сема убирает бритву в карман и за волосы оттаскивает меня к стойке администратора. Кусаю губы, чтобы не закричать.
— Давай… Быстро!
Слезы