И, судя по отсутствию неудобств, легкости восприятия и плавности происходящего…
Мой господин либо хорошо придурялся неумехой-менталистом, либо на корабле есть ментоусилитель, да не тот, говено-программный, что рекламируют на каждом углу вот уже четырнадцать лет, а самый натурально-аппаратный, с человеческим мозгом в качестве искина, что запретили везде и сразу, под страхом смертной казни!
- Интуит, чертов! – Усмехнулся Карч. – А ты знаешь, что различить аппаратный и программный усилитель без оборудования – невозможно? И изменить написанную программу, «на лету» - тоже нельзя.
Я только пожал плечами, вспоминая старую присказку, что когда нельзя, но очень хочется, то – можно!
- О чем догадался, расскажешь? – Адмирал создал кофейный столик и две чашечки, намекая, что разговор предстоит долгий.
- Ну… - Я вздохнул. - Могу предполагать, что некоторые события на кораблях связаны не с залпом Улья. Что от старых жен вы решили избавиться, но убивать не хотите. И что-то еще, но это целиком связано с Вами…
- Помнишь свою вампиршу? – Карч глянул на меня и со вздохом продолжил. – Ту, чей кристалл у тебя пел?
- А-а-а… - Я вспомнил.
И расстроился – никто из «физиков» на мой клич не откликнулся, а сам я, увы, так и не потянул.
Правда…
Я порылся в нейросети и выудил название: «Топпама-Гео», система Гиранга – именно оттуда родом была наша вампирка.
- Ты сам слушал, что записал? – Адмирал почесал черное, мясистое ухо и замер, дожидаясь ответа.
- Только минут пять, последних. – Признался я. – Там такой тоской фонило, что чуть не вздернулся!
- Вот… А предупреждать кто будет, раб?! – Чорный Пластилин перешел на крик. – Ты мне чуть всю секцию физиков на тот свет не отправил! Ты вообще хоть понимаешь, что именно ты сделал тогда?
- Ну… Активировал кристалл. – Я сделал глоток куафэ, радуясь, что в виртуальности напиток всегда горячий, в отличии от реала.
- «Активировал» - Адмирал полуворчал, полусмеялся. – Активировал, блин… Лет сто человечество билось, пытаясь понять, почему ментосканирование вампиров не дает результата, а тут раб всех носом ткнул!
Я потупился.
- Ага, кто бы мог подумать, что память вампиров записывается на этот самый, чертов кристалл! – Адмирал махнул рукой. – Ты в курсе, чем различаются развитие женское и мужское?
- Мужское от основания к вершине, женское – наоборот. – Я помнил странные схемы, с которыми ко мне подлазили практиканты, еще там, на Земле, чтобы доказать ущербность мышления одних и превосходство других.
- Вот вот! – Карч улыбнулся. – Оттого и получается, что «мужские кристаллы» - меньше, но емкость выше, а «женские»… Они ослаблены маленькой добавкой – эмоциональностью!
- Аграфки и сполотки – безэмоциональны! – Я прищурился, начиная понимать смысл камней. – Но скорость их мышления превосходит человеческую…
- Приятно общаться с разумным, хотя и рабом. – Ну, адмирал Карч всего-лишь негр, продукт своего государства, своего воспитания и менталитета, так что не проехаться по тому, что я вообще-то ему принадлежу, он не может! – Жалко, что вы с Габби не сошлись! А ведь у вас самые высокие проценты совместимости, что я держал в руках!
- Господин… - Я отставил чашку, чтобы было не так заметно, что рука, все-таки, трясется. – Каждый из нас делает выбор. И несет ответственность за его последствия. И платит…Цена смешная, а вот плата суровая…
- И поэтому ты остальных так жестко унижал? – Вот, не может мне Карч простить аристократку, которую я Мгобе подарил, никак не может!
А я…
Ну, не понравилась она мне!
И то, как мне ее подсунули – а-ля выигрыш в очередной лотерее рабынь – тоже не нравится!
Я вообще к аристократам отношусь как трупным пятнам – с брезгливостью. Это ведь они благородные на бумаге, а если копнуть вглубь, то…
Наш адмирал Карч больше аристо, чем все, что протирает трон на материнской планете.
Кстати, Карч так дворянство от своего монарха и не получил, наверное, губами не вышел…
- Ладно, она тебе не понравилась, но зачем ты ее десантнику отдал, а?!
- Ну-у-у-у… Она же – тупая! – Не выдержал я. – Она с 16 лет и до попадения к нам, выучила только три базы – «Деличи», «Кулинария» и «управление транспортом»! А у нее ведь «индивидуалка» стояла! Да с ней, кроме как потрахаться со слезами на глазах, нечем и заняться-то было! У нее ФПИ – 120, пилотский минимум, а в голове исключительно «ублажить хозяина», «родить ребенка», «отравить соперницу»!
- Про соперницу только придумал? – Карч подался вперед, ожидая моего ответа.
- Сразу было видно. – Отмахнулся я от вопроса. – Там воспитание до милосердия недоросло…
- Соперницу, кстати, Ома действительно попыталась убить… - Карч откинулся на спинку кресла. – Интуит хренов… Ладно…
Адмирал растер лицо руками, словно стирая накопившуюся усталость.
- В общем, самое главное ты не увидел и не почувствовал, а это уже хорошо. – Чорный властелин криво улыбнулся. – О том, что я псион, надеюсь, для тебя не секрет?
- А0, хотя… - Я глянул на своего господина и замер с отвалившейся челюстью! – Уже ведь нет?!
- Интуит… Да, уже нет.
Я вздрогнул.
Любое государство крепко держит за яйца своих псионов. И чем выше ранг у псиона, тем крепче смыкаются на его яйцах (или сиськах, в зависимости от пола) бархатные губки столярных тисков!
И переход псиона А0 к внеранговости, для государства-контролера означает либо огромные проблемы, либо огромные привилегии.
Правда, всего на один-единственный раз!
Так у аграфов, вышедший во внеранговость, измученный нарзаном, насмешками и постоянной слежкой псион, устроил маленький геноцид одной-единственной семье, стерев из реальности своей волей всех, у кого в крови была хоть десятитысячная часть имперской семьи.
Причем стер начисто, назначил следующим Императором своего родного дядьку и исчез, став энерго-информационной волной.
Дядьку, конечно, свергли, но вот начавшаяся гражданская война позволила людям распространиться по галактике со скоростью поноса!
У людей тоже были примеры, но…
Там все несколько иначе, не так глобально, но…
- Как только власти узнают, что вы перешли Рубикон – за вами отправят «чистильщиков»… И поэтому мы, последние четыре года шаримся по задворкам. – Я понятливо вздохнул.
- А еще, мы шаримся потому, что у меня есть семья. – Карч улыбнулся. – Пусть последние годы они мне не интересны, тем не менее, они – матери моих детей. И если