При этом ни отвращения, ни страха я, как ни удивительно, не испытала.
«Только поссле долшшок вернуть не з-сабудь…, – глаза с вертикальными зрачками сощурились, а в их янтарной глубине я увидела нетерпеливое ожидание. – Ссоглассна?»
– Да, – выдохнула я.
«Тогда ссмотри!»
Не успела я опомниться, как пространство вокруг меня сжалось, не давая и пальцем пошевелить, в итоге давление стало настолько нестерпимо чудовищным, что я закричала, чувствуя, как под весом перекрытий нашего дома, ломаются мои кости, как из пронзённого арматурой тела хлещет алая кровь. Мама лежит рядом, её глаза пусты, она смотрит вперёд, но уже ничего не видит…
– Дочка! – кто-то тряс меня за плечо, и я с трудом разлепила набухшие от слёз веки.
– Ма! – неверяще выдохнула я, резко села, аж голова закружилась и перед глазами потемнело. Но матушку обняла, крепко прижав к себе.
– Ну-ну, девочка моя, тише-тише. Всё хорошо. Мы тут, рядом.
– Внуча, на-ка, выпей водицы. А то вся дрожишь, колошматит тебя, – рядом с матушкой вдруг возник дедушка.
Стуча о края кружки зубами, сделала жадный глоток.
– Я кричала? – при одном воспоминании об увиденном невольно вздрогнула, капелька холодного пота скатилась по виску.
– Не кричала, а громко протяжно стонала, будто крутит тебе нутро, суставы наружу выворачивает, – вздохнул дедушка. – Как услыхали, так мигом к тебе примчались, а ты на кровати лежишь, бледная, как простыня твоя, пальцы скрючены, дыхание прерывистое. Уже думали кликнуть доктора. Но Женя смогла до тебя добудиться, – без передышки выдал он, было видно – старик сильно распереживался.
– Сон мне приснился, – допив воду, поделилась я. – Нашему дому недолго стоять. Этот мир не терпит чужого. Ему нужны только разумные.
– Погодь, внуча, повтори? Я не понял, – деда присел на мою кровать с другой стороны, и я, выдохнув, принялась рассказывать всё с самого начала, обстоятельнее.
– Если это не бред воспалённого от такой жары мозга, то ко мне явился некий монстр, или богиня в образе змеи, и поделилась информацией. Это не наша родная планета. Этот мир носит название Ассана. С какой-то периодичностью запускаются механизмы и она (Ассана) притягивает на свои просторы разумных, и не обязательно двуногих. А всё остальное отторгает, разрушает, развеивает.
Я пыталась вспомнить каждое слово анаконды, и в итоге рассказала, какой нас ждёт страшный конец, если не покинем этот дом и не уйдём куда подальше от разлома.
– Всё, что мы построим из местных материалов, магия Ассаны не тронет. Многим из нас отсыпали супер силу, на данный момент никакой хищник или ядовитое растение таким людям не угрожают. Способности даны на определённый срок. И через некоторое время они исчезнут. Но не у всех! У немногих счастливчиков сверхсила сохранится навсегда.
– Почему всё это привиделось именно тебе? – покачал головой деда. – Ужасы такие!
– Змея не сказала, отчего избрала меня, – растерянно вздохнула я, чувствуя, как свело мышцы от напряжения. Положив ладони себе на плечи, начала массировать.
– Приблизительные сроки знаешь? В течение какого времени нам надо отсюда уйти? – дедушка всерьёз воспринял мои слова, тогда как матушка, будучи учёной, скептически выгнула брови:
– Дочка, думаю, всё же ты вчера перегрелась на солнце – шутка ли, весь день разбирать завалы. Всякое во сне может померещиться.
– Не, дочка, – возразил ей деда. – Всё это не от усталости привиделось. Ой, точно нет.
Про то, что мне надо кое-кого найти и спасти, я промолчала. Пока об этом говорить не стала: не следует пугать родных ещё больше.
– Неделя, возможно, две у нас в запасе есть, – ответила я на вопрос дедули. – Дом рухнет не в один момент. Затрещит, закачается земля – сигнал начала конца.
– Ладно, – прервала воцарившееся настороженное молчание матушка. – Утро вечера мудренее, давайте поспим. У нас есть ещё два часа, потом подъём. Надо сходить в лес на разведку, срубить сушняк для костров.
Родные покинули мою комнату, а я, вытянувшись на кровати, повертелась с минуту и уснула. В этот раз никаких снов, шёпота, и вертикальных зрачков.
А утром, когда солнце едва-едва осветило землю, я услышала громкий стук в дверь. Дедушка, недовольно ворча что-то под нос, прошагал мимо моей спальни в сторону прихожей.
– Мой Джонни! Вы его не видели?! – вскоре я услышала взволнованный голос тёти Ларисы, соседки сверху. – Пропал!
– Погоди, погоди, – остановил её деда. – Как пропал? Ты зачем его выпустила?
– Не выпускала я его! Дверь заперли на замок, как велел Степан Анатольевич, окна шкафами перекрыли. А утром я встала по привычке, чтобы его выгулять. Зову, а Джонни не отвечает!
Женщина всё больше волновалась, чуть не давая петуха.
– Та-ак, – протянул дедушка, – Заходи. Посиди пока. Я переоденусь, и к Степану, поговорить надобно.
– Славик уже к нему пошёл, а я по соседям, вдруг кто видел нашего Джонни?
Я как раз вышла из спальни, когда дедушка и шедшая позади него Лариса поравнялись с моей дверью.
– Доброе утро, тётя Лара, – мягко улыбнулась я.
– Привет, Дианочка. Ты что-то бледненькая, не заболела, случаем? – отметила она мой нездоровый вид. Я на себя в зеркало ещё не успела полюбоваться. Но поверила ей на слово – чувствовала себя, будто по мне каток проехал. Туда и обратно, и ещё раз.
– Сны непростые видела, – вяло улыбнулась я.
– Оно и неудивительно. Все мы чуть не померли, такое без следа не проходит. Я тоже плохо спала, всё просыпалась от ощущения, что нас опять трясёт. Но кошмаров не было. А утром встала и не дозвалась моего Джонни, – снова запричитала она.
Я провела её на кухню, налила воды и протянула ей кружку.
– Давайте перекусим. Надо съесть сыр, колбасу и хлеб. Не то попортится всё, жаль продукты, – заговорила я, стараясь отвлечь её от недобрых мыслей.
Шум разбудил детей, которых дедушка поселил у нас. Пятеро сирот, которых я видела в дверь кухни, жались друг к другу, со страхом прислушиваясь к звукам снаружи – джунгли просыпались, начинался новый день.
– Ребята! – кликнула я их. – Пойдёмте позавтракаем!
– Мясо из морозилки надо вытащить, – следом за смущёнными детьми, на кухню зашла матушка. – Отварить всё или закоптить. Дольше сохранится. Джонни пропал, говоришь? – без перехода сменила тему она, посмотрев на грустную Ларису.
Не только у Михайловых запропастился шнауцер, у других тоже домашних животных след простыл. Если бы не лотки для кошек, поводки, корм, игрушки, можно было бы подумать, что у этих людей их никогда и не было.
– Кажись, внучка, сон твой вещий был, – хмуро констатировал дедушка, а мама глядела уже не столь скептически.
Совещание длилось недолго – время было дорого.
– Мы и так в лес собирались, заодно и поищем