Белла поправила волосы, умыла лицо и, внешне вполне спокойная, направилась к даче. Светло-голубой сарафан был, пожалуй, чересчур открытым и сзади, и спереди, но к нему прилагалась накидка-болеро, делавшая его вполне скромным. Белле было жарко, она скинула болеро и убрала в плетеную сумку-корзинку. По мере подъема от мостка к дому, она замедляла шаг. Решимость её таяла. Вот показалось крыльцо, машины Арсения не было, но она могла быть в гараже, зато стояли три чужих иномарки. Послышалась весёлая музыка. Это ещё больше не понравилось Белле. «Кто это, что за гости, почему надо скрывать их от меня?»
Пробираясь между кустов она подошла вплотную к высоким каменным стенам. Из-за цоколя окна был так высоко, что ей не пришлось пригибаться. Прихожая, кухня – здесь тихо, а из окон гостиной – громкая музыка и голоса, визгливый женский смех. «У него что, вечеринка? Второй день гудят – ничего себе!»
***
Марина задумалась. Что же могло произойти пятнадцать лет назад на той даче?
Белла неожиданно приехала на дачу, где у Арсения собралась холостяцкая компания: вино, карты, женщины. Белла ссорится с мужем. Или не ссорится? Ведь слова Лизы, что мама ссорилась с папой из-за машины, – просто какой-то детский лепет. Дом стоит уединенно, он большой, хорошо сохранившийся. Сам дом и его содержание стоят дорого. Стоит сравнить эти хоромы с ветхими дачками соседей мамы и папы в Овсянке – небо и земля. Может, Лучанский сдавал свою дачу под незаконный бизнес? Наркопритон, игорный дом, дом свиданий?
***
Предположим, что дальше события могли развиваться следующим образом.
…Белла вернулась к двери, подумала немного – и накрасила губы. Там праздник – надо соответствовать. Она решительно поднялась на крыльцо и вошла в сени. Налево была кладовая, просторная, с рядами полок, и старинным деревянным ларём. В маленькое окно било солнце и прямоугольником ложилось на доски пола. Дверь в прихожую была приоткрыта, Белла проскользнула внутрь, быстро вошла в кухню и встала за дверью. Стол был уставлен тарелками с закусками, бутербродами с икрой, колбасой и сыром, тут же стояли бутылки с вином, водкой и коньяком, рюмки и высокие фужеры. В углу на этажерке громоздилась грязная посуда. Перекрывая звуки музыки, раздались громкие голоса и в кухню ввалились 3 изрядно пьяные девки, две блондинки и рыжая, одетые и размалёванные ярко и недвусмысленно. В их речи каждое второе слово было матом. Беллу просто в жар бросило. «Настоящие шлюхи! Клейма ставить негде! Здесь – на нашей даче!»
– Начхать мне на этого фраера! Подождёт! Девки, выпить хочу!
– Ага! Налей и мне! Жарко, угорела вся! Да не водки, красненького давай!
– И мне!
Белла отлепилась от стенки и протянула руку вперед.
– И мне!
Вся троица остолбенела и вытаращилась на неё тремя парами глаз.
– Во, дает! Ты вааще – кто? – Пухлая блондинка очнулась быстрее товарок.
– Я к Арсению приехала, – с вызовом сказала Белла. Она взяла чистый бокал, налила красного вина до половины и села на стул, заложив ногу на ногу.
– Ой, не могу, к Арсению! Глядите, девки!
– Не врубаюсь, ты – новенькая, что ли? – Начала выяснять рыжая, а тощенькая блондинка, потеряв интерес к Белле, потянулась к тарелкам за закуской.
– Да, новенькая, на старенького, – бесшабашная ярость клокотала внутри Беллы, она пригубила вина и дерзко улыбнулась.
– Не-а, ты к Арсению не мылься, он – забито, – гнула свою линию блондинка.
– Кем забито, тобой?
– Да! А тебе-то какая разница? Раз вчера опоздала – иди, вон, работай. Клиенты дозрели.
– Да, смотри, новенькая, не брякни, ежели кого в лицо узнаешь, клиенты у нас – птицы важные, огласки не любят, – предостерегла рыжая.
– Нет, ну чего расселась! – Продолжала злиться толстуха.
– Ну, ладно, не кричи, иду, – Белла вышла в дверь и, как бы автоматически, прикрыла её за собой.
Ни к каким клиентам она не пошла, а тихо ступая на носочки, двинулась к выходу с бокалом в руке.
***
Дальше ссора, короткая поездка на машине, удар о дерево, огонь – смерть.
Но эти две картины, как они появились? А вот как. В детстве Нина и Лиза запомнили татуировку, черную бабочку, на руке своей матери. Они обе видели не только руку с татуировкой, но и упавший бокал, вытекшее вино. Обе девочки очень хорошо запомнили этот миг. Неужели ссора было настолько серьезной, что Арсений ударил Беллу, и она лежала на полу с пролитым бокалом? А потом очнулась и бросилась к машине… Может, от сильной страсти и ударил, приревновал к прошлому. Она же всю жизнь любила только Леона Верента. Арсений не мог этого не замечать. Он, наверное, страдал от неразделённой любви. Конечно, это сильно потрясло Беллу, ведь до этой ссоры Арсений её на руках носил. Не помня себя, она бросилась прочь. Машина, дерево, огонь…
Девочки должны были увидеть лежащую на полу мать, с пролитым бокалом вина. Или только руку и бокал. Например, в маленькое оконце кладовки. Как они туда попали? Да пришли ножками, когда проснулись, не так уж далеко. Саша бы за десять минут добежал. А, может, их Даша привела? А потом, испугалась и ушла обратно?
Так что они увидели в это маленькое окошко? Порыв страсти? Или миг смерти? Красное пятно под рукой на картине Лизы больше похоже на кровь!
Девочки увидели, как погибла их мать! Вопреки общепринятой версии, Беллу кто-то убил до того, как она сгорела вместе с машиной. Арсений здесь, конечно, ни причем. При такой любви он не мог убить Беллу. И никому бы не позволил. Его вообще могло не быть на даче.
Марина выпила залпом стакан воды, чтобы сосредоточиться.
Белла лежит на полу с упавшим бокалом, разлитым вином, в луже крови. Её дочери обе видят картину преступления. Они ещё лишком малы, чтобы осознать увиденное. Но та картина настолько поразила детское воображение девочек, что через годы она вырывается из их подсознания. Лиза сказала, что видела свою картину во сне. Неизвестно, как помнила те события Нина.
Сёстры обе рисуют картину убийства Беллы на холсте. Картина Инны выставлена на модной выставке. Убийца Беллы именно там увидел картину Инны. Он знает, кто такая Инна, и боится, что она может вспомнить его. Поэтому Инну убили. Не обокрали, а именно убили. Кража вещей была лишь прикрытием.
Теперь с Лизой. Не важно,