Моя семья – это отдельная песня. Мать была красавицей в молодости, я фотки её видела. Она хотела уехать в город в поисках лучшей доли. Но мая бабка не отпустила её. И за кого, спрашивается, могла выйти замуж моя красивая мать в этой дыре? Нашелся один хромой инвалид, старше мамы, а на лицо – жуть, как страшненький. До сих пор Бога благодарю, что не в него пошла. Мои старшие брат и сестра – погодки, пошли обличьем в отца. Мой брат, Колька, окончил строительное ПТУ, работал на стройке, монтажником, затем спился и умер. Зойка тоже уехала в город, стала маляром, но так и не вышла замуж. Была бы она с квартирой или богатая, а так никто не позарился, кому нужна девка из общежития, да еще такая страхолюдина. Они и характером были в отца – злобные и завистливые.
Я родилась через пятнадцать лет после Зойки. Она с братом уже в городе жила, слава Богу, одного отца мне хватило. Соседка наша, тетя Маша, трепала по всей деревне, что мамин муж, Николай, вовсе не мой отец. Мамка спуталась с одним отдыхающим на базе отдыха, она поваром там работала. Тете Маши лишь бы грязью кого полить! Ещё и базы никакой не было, когда я родилась. А я так очень рада, что я не его дочь. Я красивая родилась, похожая на маму, когда она была молодая. И ещё, мне казалось, я походила на одного знаменитого артиста. Он, правда, жил в Москве, но мог же он приехать к нам однажды летом? Мог! Может, у него родственники здесь были. Я ставила портрет артиста из журнала рядом с зеркалом и сравнивала себя с ним. Мне казалось, что я очень даже похожа на него. Но стоять перед зеркалом мне некогда было. Мать ругалась и била меня, когда видела, что я ничего не делаю или книжку читаю. А уж как от папаши доставалось!
Отец стал пить вскоре после моего рождения. Пьяный он орал на мать, бил и её и меня. Мать часто давала ему сдачи. Я из дома убегала, когда они дрались. У меня уголок укромный был на сеновале. Там я книжки держала. Обожала читать сказки. Читаю, и как будто это я – Золушка, которая принца своего нашла. Но приходилось возвращаться, ох, как мне попадало от родителей! Мать хотя бы отходчивой была, налупит, а потом жалеет. А папаша всегда зверем на меня смотрел. Какой скотины только у нас не было: коровы, поросята, куры, гуси. А картошки садили – не меняно. И я должна была за всем ухаживать. Корову я доить научилась в четвертом классе. Ненавидела лето. С пятого класса зимой в школе-интернате жила, в Колывани, далеко, за сто километров. Больной прикидывалась, чтобы на выходные и в каникулы домой не ехать. Хотя в интернате тоже ничего хорошего не было. Спальня на двадцать человек, туалет на улице, баня раз в неделю.
Как я завидовала дачникам. Они могли лежать полдня, ничего не делая, на песке, купались в реке. Они и одевались и вели себя по-другому. Я молоко разносила, видела.
На нашей улице у Олениных большая дача была, и у Морозовых ещё. А какой дом был у Киры! Однажды они окно оставили открытым, когда на речку ушли. Я залезла внутрь, какая красота! У них даже камин был в зале, как в моих книжках. И тогда я поняла, что я должна уехать из этой деревни, выучиться, чтобы жить, как все они.
А осенью я поступила в кулинарный техникум. И через месяц той же осенью умерла мама, оказывается, она давно болела. Месяца не прошло, как мать похоронили, явилась дальняя родня отца, уговорила его продать дом и хозяйство, переехать к ней в Колпашево. Отец отдал ей все деньги, уехал, а через полгода умер. И я осталась совсем одна. Раньше хоть продукты свои были, мать всегда по полной сумке давала, каждый выходной я увозила картошку, лук, морковку и неделю на этом жила.
Верите, иногда за день ничего, кроме хлеба не ела. Худущая стала. И как Дима меня заметил. А познакомились с Димой Князевым, когда я техникум заканчивала. Шла в общежитие поздно вечером, на почте подрабатывала, и какие-то два отморозка прицепились. Я бы и сама от них отбилась, не привыкать, драться могла, как пацан. Но Димка защитил. А потом сказал, что никогда такой красивой, как я, не видел.
Детдомовский он был, подкинули его маленьким. Фамилию в детдоме придумали – Князев. Поиздеваться хотели что ли? Но зато я теперь тоже Князева. Пусть говорят, что «из грязи – в князи». Мы сами с Димой свою жизнь построили. Детей у нас двое: сын и дочка, отличники в школе оба. Семён борьбой занимается, а Варенька – танцами и музыкой. И дом у нас с Димой кирпичный, двухэтажный с газоном и цветами. Только дачи нет. Не нужен мне огород. Никогда больше в грязи копаться не буду. Да, «в князи»!
Марина оторвалась от компьютера, ничего себе, просидела. Дети и Андрей спят. Что-то не нравится ей этот текст. Поговорить бы еще разок с этой Ниной. Марина вздрогнула от звонка, кто же это так громко? Роберт!
– Марина, извините, что так поздно. Сейчас какой-то грабитель залез к Полине в дом. Хорошо, я у неё в это время был.
– Как залез?! – переспросила Марина.
– Мы с Полиной поужинали, сидели в кухне, разговаривали, свет не зажигали. Вы же просили сами меня поговорить с ней. И тут мне показалось, тень мелькнула. Я за шкафом в прихожей встал. Слышу, кто-то тихо дверь пытается открыть. Полину в спальню отправил, а сам с выдергой встал. Парень с ножом был. Он нож бросил, когда я его по руке ударил.
– Парня поймали? – Спросила Марина.
– Нет. Он убежал, я не сильно ударил, убить побоялся. Милицию вызвали, но отпечатков на ноже нет, парень в перчатках был. Я боюсь Полину здесь одну оставить. Кира дома. Я