– И что это нам дает? На ночь глядя в библиотеку поедем? Попросим сторожа показать эти фильмы?
– Это было ещё до рождения наших мам! А сейчас, конечно, всё давно оцифровано!
Ксюша уже схватилась за свой планшет. Архив городской газеты нашелся так быстро, как будто поджидал нас.
– Давай, Ксюша, ты тут прояви свою профессиональную хватку, а я – за телефонами сгоняю. И деньги сниму с карты.
Когда я, вспотевшая в рыжем парике, притащилась обратно с двумя телефонами, пачкой денег и пакетом продуктов, Ксюша выглядела, как охотничья собака, напавшая на след дичи. Она наткнулась на заметку о маньяке, убившем подряд трех женщин с длинными волосами. Там были три не особенно четкие фотографии жертв. Одна из них показалась мне похожей на мою маму.
– Ну, что скажешь?
– Я эту историю слышала где-то. А! Вспомнила! Коллега моя – дочка одной из жертв, наверное, этой черненькой. Но говорили, что маньяка поймали.
– А в газетах про это нет ничего. Только призывают к осторожности. Может, он затаился на целых – сколько лет прошло? – шесть. А потом увидел твою маму… И совершил ещё одно убийство. Тогда его и поймали.
– Но мой отец – не этот маньяк! Он – вообще не маньяк! Его обвинили, посадили, а когда нашли настоящего преступника – выпустили.
– Даша, это же он тебе рассказал. А как на самом деле было, ты не знаешь. Может, откупился, а, может, опять не того посадили. Кстати, здесь на полях новости выскакивали. Про Никиту много пишут, за него объявили вознаграждение. Убита девушка, которая, кажется, сидела с ним в баре. Но это не точно.
– Есть её фотография? Выведи, я пересниму телефоном.
– Пожалуйста! Вот несколько штук крупным планом. Хочешь завтра Никите показать?
– Не завтра, я сегодня.
– Зачем? Оставайся, переночуй.
– Нет, я уже решила. А ты узнала, где сейчас Кормилов?
– Глеба Романовича в городе нет. Да и сомневаюсь я, что он будет помогать Никите в такой ситуации.
Никак не кончится этот день! Я взглянула на часы. Нет, ошиблась, скоро закончится, через полчаса будет полночь. Темные сумерки легли на землю, закутав в черную шаль придорожные кусты. Черные кроны деревьев проплывают по обе стороны этой бесконечной дороги. Серый асфальт несется мне навстречу в свете фар моей машины. Я вцепилась в руль двумя руками. Как же я устала. И зачем понеслась к черту на кулички, на ночь глядя. Ксюша настаивала, чтобы я осталась у неё ночевать. Но нет, не послушалась!
Ничего бы не случилось с этим богемным мальчиком. Дрых, наверняка, весь день. Они, артисты, привыкли долго спать днем. Ночью гуляют, развлекаются, а днем спят. Я почему–то злилась на Никиту.
Вечером мне было легче скрыться незамеченной. Мы применили с Ксюхой наш номер с переодеванием, и я благополучно выехала из города. Днем слежки за собой я не заметила, но тревога не покидала меня весь день. Спиной ощущала, что кто-то наблюдает за мной. А может, этот мои нервы? Кто я такая, кого могла заинтересовать? Кого? А ты забыла про наследство? Мачеха и брат и сестричкой! Вот кто действительно будет рад от меня избавиться. И отец что-то темнит. И вспомни про испорченные тормоза в машине. Стоп, причем здесь тормоза? Тормоза были еще до встречи с отцом, но после первой встречи с Никитой. Что-то я совсем запуталась. Я включила радио погромче. Ну и ну! Передавали запись концерта Никиты Чернова. Воспользовались моментом, чтобы поднять свой рейтинг на чужом несчастье. Музыка меня отвлекла от черных дум. Поет он действительно чудесно. Дал же Бог талант человеку!
Ксюха обещала приехать к нам в ближайшее время. Завтра она попробует оформить отпуск. И у нас с ней будет связь через купленные левые телефоны. Телефоны, уверена, краденые. Но мне сейчас не до приличий. Жизнь свою спасать надо. Как некстати этот Никита ко мне пристал. Собственно, он не приставал, я сама его в машину посадила. Вот и неси ответственность за того, кого приручила. Приручила – это громко сказано. Кстати, не забыть взять у него автограф. У Галины есть автограф, почему бы мне не воспользоваться ситуацией, заполучить росчерк пера знаменитости, а можно и два: для себя и Ксюши. Но как божественно поет…
Было далеко за полночь, когда я прибыла к своему родовому гнезду. Когда свернула на проселок, то сначала остановилась в кустах, выключила фары, понаблюдала некоторое время. Но ничего особенного не заметила. Значит, это мои нервы шалят. Несмотря на поздний час, у Галины горел свет. И что не спится этой полуночнице? В моих окнах было темно. Мне пришлось самой открывать тяжелые ворота, чтобы поставить машину во двор. Хотя, могла бы и на улице оставить, некому здесь красть. С тяжелыми сумками еле дотащилась до крыльца, открыла дверь.
– Это я приехала, ты не спишь?
– Ты почему так поздно? Неужели весь день ушел на разговор с подругой?
– Не твое дело с кем и о чем разговаривала. И, не кричи, соседка не спит. Она ничего не заметила?
– Не знаю. Она весь день в огороде торчала. Себя наслушался…
– У неё весь дом в твоих афишах.
– Кстати, про афиши. Помнишь, мы нашли с тобой маленькую афишу? Там было написано «Дом культуры Строитель»…
– Никита, давай не будем о делах. Как же я устала! Кстати, ты ничего поесть не приготовил?
– У меня аппетита нет. Валялся весь день на диване и думал. Сижу в этой дыре, и жить не хочется. Может быть, мне пойти и сдаться?
– Иди, прямо сейчас убирайся!
– Прости, не хотел тебе нагрубить. Я в таком отчаянии, не знаю, как выпутаюсь из этой грязи. Одна надежда на Кормилова.
– Бедненький ты мой! Сидел весь день на диване, в безопасности, а меня убить хотели! Представь, экономку за меня приняли и убили. Ты знаешь, что за мной следят? А еще раньше тормоза на машине испортили, случайно в аварию не попала. – Никита виновато опустил голову, и мой гнев испарился. – Ладно, мир! Неси сумки в кухню, что-нибудь перекусим с тобой.
Я плотно прикрыла окна шторами, включила свет. Мы с Никитой разбирали продукты из сумок, когда в дверь раздался громкий стук. «Сиди тут тихо», – я притворила дверь на кухню и метнулась в коридор.
Галина с виноватой улыбкой смотрела на меня с порога.
– Дашенька, прости меня, что я так поздно к тебе.
– Ничего страшного, я только что приехала.
– Ты одна?
– Одна. Подруга моя собирается ко мне в гости. Тоже в отпуске. Приедет на