– Надя приходила, но мы не закончили разговор. Я не успела вернуть ей деньги. Это расследование я прекращаю.
– Не похоже на тебя. И что так?
– Андрей, я такое раскопала, что самой страшно…
Марина забралась с ногами на диван, прижалась к мужу. Марина излагала вслух свои мысли. Андрей слушал очень внимательно. Одной рукой он обнимал Марину, другой слегка постукивал пальцами по сиденью дивана.
«Плохой признак», – отметила Марина. – «Ему не нравится. Он чем-то недоволен».
Марина замолчала и вопросительно посмотрела на мужа.
– Завтра утром ты возвращаешься в коттедж, я сам лично отвезу вас. И никуда из коттеджа ты не выйдешь. Папу я предупрежу, чтобы усилил охрану. А я посоветуюсь со знакомым следователем. – Андрей решительно встал. – Марина, я не шучу. Зоя Ивановна опасна, она может убрать тебя с дороги.
– Меня-то за что?
– Слишком много знаешь!
– Я не уверена, это лишь мои предположения.
– Уедешь завтра. Береженого Бог бережет!
Марина бережно опустила сонную Алису в кроватку. Встали рано, дочка уснула в машине и проспала всю дорогу.
Маша влетела на половину Марины, словно за ней гнались:
– Марина, что случилось? Андрей? Дети?
– Машенька, милая, дети здоровы и все остальные тоже. У нас планы изменились.
Марина решила не посвящать Машу в детали, чтобы не напугать. Маша впечатлительная, зачем её тревожить? Тем более, что Марина не знает насколько верны её предположения. Не успела Маша уйти, как позвонила Зоя Ивановна. Она вежливо поздоровалась и начала без предисловий.
– Ваш телефон мне дала Надежда, вы занимались поиском её отца. Как понимаю, вы догадались, кто её отец. Я бы хотела встретиться с вами и поговорить. Это – не телефонный разговор. Я согласна на любое удобное для вас время и место. Это очень важно для меня.
– Извините, Зоя Ивановна, но я вынуждена отказаться от встречи с вами. Этим расследованием я больше не занимаюсь. Надежде Михайловне я объяснила причины, деньги ей верну при первой возможности.
– Пожалуйста, выслушайте меня!
– Простите, у меня маленькие дети, я не могу дольше разговаривать с вами.
– Умоляю вас перезвонить мне, когда у вас появится возможность! Для меня это вопрос жизни и смерти!
Марина отключила телефон.
Маша прижала руки к щекам.
– Марина, ты опять во что-то опасное ввязалась?
– Успокойся, ты же слышала, я больше ничем не занимаюсь.
Маша не унималась.
– Марина, может тебе помощь требуется? Ты же знаешь, мы с Олегом…
– Машенька, не бери в голову! И если понадобится, вы мои самые верные друзья и помощники. Кстати о помощи. Ты вроде бы в город собиралась. Не могла бы ты встретиться с моей бывшей клиенткой и отдать ей деньги. Это Надя Миронова, ты должна помнить её. Вот её карточка, кассовый чек и наличные.
– Ого, а не боишься, что я твои деньги потрачу? Накуплю чего-нибудь?
Марина улыбнулась. Представить Машу в роли шопоголика, да ещё и с чужими деньгами, было невозможно. Она ответила на шутку.
– Я буду рада, если ты себе купишь что-то приятное. Но не на всю сумму.
Надя
Я сидела на работе за своим бывшим столом и собирала вещи. Собственно, и моя работа теперь была бывшею. Все произошло настолько стремительно, что я не успела сообразить, как они это сделали. Они разорили нас в одно мгновение. Я подумала «нас» про Александра Игоревича, и сердце защемило. Мы с ним боролись вместе, как могли. Но настолько талантливо они сработали. Кто бы это ни был – он гениален.
Я сложила аккуратной стопкой уже ненужные никому бумаги и уронила голову. Слезы потекли по моему лицу. Хорошо, что я осталась одна в комнате, никто не видит моей слабости. Закружилась голова. Когда я ела в последний раз? Не помню. И еще несколько бессонных ночей. Мама узнает, рассердится. Ничего, сегодня отосплюсь. Громом в полной тишине пропел звонок моего мобильного телефона. Я оттягивала момент ухода, поэтому обрадовалась звонку. Звонила сестра Марины, Мария Николаевна. Она находилась в данный момент недалеко от офиса и хотела передать мне какой-то пакет от своей сестры. «Может быть, Марина решила-таки раскрыть мне правду о моем отце?» – с надеждой подумала я.
Мария Николаевна оказалась миниатюрной симпатичной блондинкой. Я с трудом вспомнила её, хотя мы учились в одном классе. Маша сильно изменилась с тех пор. Она совершенно не похожа на Марину, разве что глаза такие же карие. Она склонилась ко мне, передавая небольшой пакет.
– Сестра просила передать вам деньги. Хотите пересчитать?
– Нет, Мария Николаевна, не буду пересчитывать, – я слабо кивнула головой.
– Зовите меня Машей, и давай на «ты», мы же учились вместе. Но ты такая бледная. Ты плохо себя чувствуешь? Я – врач. Я помогу тебе.
Маша прикоснулась рукой к моему запястью.
– Со мной все в порядке. – Отмахнулась я.
– У тебя неровный пульс. Ты – сердечница? Какие лекарства принимаешь?
– Я здорова, немного понервничала, устала.
Карие глаза участливо смотрели на меня.
– Здесь есть какая-нибудь аптечка? Я бы хотела измерить тебе давление. Как ты собираешься работать в таком состоянии?
– Я сейчас поеду домой. А работы здесь больше нет.
Маша обвела глазами комнату, задержав взгляд на брошенных в беспорядке бумагах.
– Что бы ни случилось, свое здоровье надо беречь, хотя бы ради своих близких. Так что же с аптечкой?
– Выйди в коридор, вторая дверь направо. Там сидела секретарша, вроде в шкафу что-то было.
Маша легко повернулась и скрылась за дверью.
Что ж, пора и мне уходить. Я резко поднялась. Острая боль пронзила левую половину. Так же больно было мне, когда мне сказали, что погиб Валентин. Я отогнала от себя неприятные воспоминания. Маша права, надо жить дальше. Скорее бы она пришла. Наконец-то! Я медленно повернула голову в сторону двери. Александр Игоревич! Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и пристально смотрел на меня.
Я поежилась от его холодного, ледяного взгляда. Хотела сказать что-то, но мои губы от волнения меня не слушались.
– Какая же ты – дрянь! Это ты помогала ей!
Меня как будто окатило ведром холодной воды. Я не могла понять, почему он таким тоном разговаривает со мной.
– Простите, я не понимаю…
– Все ты прекрасно понимаешь. Я знаю, кто ты такая! И знаю, кто твоя мать! Господи, как я сразу не догадался! Я ведь видел её однажды ещё, в Новосибирске. Мы с отцом были на том приеме. Я во все глаза на неё смотрел. А как она по-английски с иностранцами говорила! А держалась как! Королева, не меньше! В