А Глеб получил свою Аллу…»
Татьяна села в машину и медленно продолжила путь, погладывая в зеркало заднего вида на ограждение. «Врезаться в него на повороте, и обязательно абсолютно трезвой. Несчастный случай, вопросов не возникнет: ехала в больницу навестить свёкра, не справилась с управлением на крутом повороте. И не забыть надеть серебряное ожерелье. С ним не так страшно. Глеб будет доволен, он поймет меня и перестанет копать глубже. Хорошо, что он ничего не узнает про Аллу».
Вечером Татьяна долго сидела в спальне дочери. Они болтали о разных пустяках. Алла очень радовалась, что дедушке стало лучше. Сегодня она купила новое вечернее платье. Платье красиво облегало фигуру. Асимметричный вырез полностью открывал одно плечо, другое плечо закрыто, и небольшой рукав. Алла вертелась перед зеркалом. Она приподняла вверх волосы, заколола, и спустила локон на обнаженное плечо.
– Как тебе? – Алла повернулась к матери.
– Прекрасно. Но мне не нравится, что оно черного цвета.
– Мама, кто бы говорил про черный цвет! У тебя почти все платья черные.
– Мне можно, я вдова. А ты молодая девушка.
– Могу я иметь одно маленькое черное платье?
– Всё, что захочешь. Подожди, я сейчас.
Татьяна вышла и вернулась с кулоном на тонкой цепочке.
– Мама, это же твоё любимое украшение. И оно жутко дорогое! Настоящий голубой бриллиант! Ты никогда не давала мне его надеть, как я ни просила.
– Тогда тебе было 14 лет, а сейчас в самый раз. Дарю, – Татьяна застегнула цепочку и поцеловала дочь. – Камушек подходит к твоим глазам и идеально смотрится с этим платьем.
– Действительно, очень красиво.
Татьяна разжала объятья и пошла к двери, приостановилась, оглянулась.
– Да просто глаз не отвести! Но мне пора уходить. Завтра я собираюсь съездить в больницу навестить папу. Счастья тебе и удачи в этом платье, моя дорогая! Да, мне пора.
Резко зазвонил телефон. Алла взглянула на незнакомый номер, что высветился на экране телефона. Сколько можно?! Вроде защиту поставила от спама, но нет, самые настырные пробиваются. То новый медицинский центр открывается, бесплатные сеансы предлагают, то кредиты, но самые назойливые – ремонт пластиковых окон. Однажды Алла не выдержала и ответила: «У меня вообще нет окон». Обычно Алла сбрасывает подобные звонки. И сейчас сбросила. Но вызов настойчиво повторился снова. Алла недовольно ответила: лучше узнать, что им надо, а то работать не дадут.
– Слушаю!
– Бердникова Алла Андреевна? – Спросил сухой казенный голос.
– Да, я. Что вы хотите?
– Кем вам приходится Бердникова Татьяна Ивановна?
У Аллы сжалось сердце от нехорошего предчувствия.
– Моя мать.
– К сожалению, у меня для вас плохие новости, – слезы невольно потекли из глаз Аллы. – Ваша мать попала в аварию на своей машине.
– Она жива?
– Нет.
– Нет! – Кричала Алла. – Не может быть! Она молодая и здоровая, она не могла умереть!
– У вас есть другие родственники? Кому-то надо приехать на опознание.
Обожгла мысль: «А ведь никого больше нет, остались мы с дедушкой. Деда болен, значит, придется мне».
Алла вытерла слёзы.
– Я приеду, скажите адрес.
Алла в черном закрытом платье с черной кружевной косынкой на голове ходила по дому. Агентство занимается организацией похорон, но и ей хватает хлопот. Кто-то вошел в дом.
– Деда Глеба! – Алла бросилась к нему, обняла. – Ты приехал! А как же твое лечение? Врачи сказали, что тебе нельзя уезжать из больницы.
Она отстранилась и внимательно осмотрела деда. «Он выглядит намного лучше».
– Дома долечусь. Не мог же я оставить тебя одну в столь тяжелый момент.
– Мне женщины с маминой работы помогают. Сказали зеркала завесить, вот, завешиваем. Мама никогда не говорила о похоронах. Я не знаю, как она бы хотела их устроить.
Алла вспомнила о маме и заплакала. Дед прижал её к себе.
– Если не распорядилась, сделаем, так, как бы ей понравилось. Она хотела бабушку на новом кладбище похоронить, там Таню и похороним. С её работы всех пригласим. Я думаю, многие придут, она считалась хорошим специалистом, известным в городе.
– Деда, мы с тобой вдвоем остались. Это так страшно.
– Моя девочка, мы же есть друг у друга! Значит, не так уж и страшно.
Алла уехала выбирать место на кладбище. Глеб сидел в своём кресле и думал. «Надо же, не ожидал от Татьяны такого поступка ради любви к чужому ребёнку. А может быть, я виноват, что когда-то её не понял?»
Снег крупными хлопьями падал за окном на влажную от дождя землю. Белый покров постепенно закрывал надоевшую осеннюю грязь, оседал на ветках деревьев и кустов.
«Надо же, как быстро время пролетело. Сороковины отметили. Зима наступает, а я и не заметила». Алла стояла у большого окна в комнате своего дома. Хорошо, что деда поправился. Но как же пусто стало в доме.
«Максим обещал заехать. Мне спокойно с ним и легко. Он бы давно сделал мне предложение, но ждет: у нас траур в семье. Я соглашусь. Лучше мужа мне не найти. Он чуткий, внимательный, меня любит. Что еще женщине надо? Хватит ждать неземной страсти, не шестнадцать лет. Пора о детях подумать, о семье. Деду Максим нравится. Да и мне тоже».
Звонок домофона прервал тягучую тишину дома. Алла машинально нажала на кнопку, открывая калитку. Надо же, только подумала она о Максиме, как он пришел. Они собрались в ресторан. Возможно, сегодня Максим достанет из кармана заветное колечко: уж больно вид у него был загадочный и торжественный, когда он приглашал её на вечер. Алла оглядела себя в зеркало, покрутилась и осталась довольна. Она специально так оделась сегодня. Мама в свой последний вечер пожелала ей счастье и удачу именно в этом платье. Черное вечернее платье сидит, как влитое, волосы уложены, на лице легкий макияж. Локон спускается на оголенное плечо, на тонкой цепочке сверкает голубой бриллиант. «Хороша, чертовка», – похвалила она себя. Улыбнулась своему отражению в зеркале и замерла. Что это? Призрак или дух?
За