– Она сама себя сгубила. Зачем в чужую семью полезла?
– Это посмотреть надо, кто в чью семью первым полез.
…Они при мне познакомились. Мы с Генрихом Михайловичем из длительной командировки вернулись. Его жена, Наталья Якушина пригласительные билеты достала в Дом кино. Что за мероприятие отмечалось – убей Бог, не помню. Я в то время начинающим журналистом был, на Генриха снизу вверх смотрел. Он – легенда, герой, весь наш выпускной курс восхищался его репортажами. Мне несказанно повезло, что с ним работать бок о бок довелось. Но отвлекся.
Марьяна в стороне держалась, не лезла на глаза, скромно стояла у стеночки. Я сразу выделил её из толпы. Но ходил кругами, не решаясь познакомиться. Увидел, как Наталья подвела Генриха к Марьяне.
– Познакомьтесь, Маша. – Начала Наталья, но тут её позвали. Она повернулась. – Иду, я иду!
– Генрих, – мой друг подошел к ней и сам представился.
– Приятно познакомиться.
Генрих выглядел удивленным.
– Вы первая, кто не сказал при знакомстве: «Какое необычное у вас имя?»
Она засмеялась.
– Мое имя также редко встречается. И что с того?
– Маша. Мария. Вы находите его редким?
– Маша – меня зовут уменьшительно, чаще – дома, и вот сейчас на съемках. Моё полное имя – Марьяна.
– Действительно, редкое. И красивое.
Их разъединили. К ней подскочили с микрофоном и камерой.
– Встаньте правее. Несколько слов для «Новостей кино».
– Вы начинающая актриса. Сам Вячеслав Якушин предложил вам роль в его новом фильме. Что вы чувствуете?
– Я рада, что меня заметил выдающийся режиссер. Постараюсь оправдать его доверие.
– Вы играете отрицательного персонажа. Каково стать человеком, который вам не нравится?
– Моя героиня вызовет отрицательные эмоции у зрителей. Но не существует лишь одного белого или черного. Я постараюсь раскрыть причины её поступков, в чем-то оправдать её поведение. Она любила, боролась за свою любовь, как могла, как понимала. Конечно, она допускала ошибки. Но пусть в неё бросит камень тот, кто не ошибался.
Меня ошеломили её ответы. Я решился подойти к ней, но заметил, какими глазами на неё смотрел Генрих. Как он смотрел! Я понял, что мне нет места рядом с ней. Я отошел в сторону, и всю жизнь на краешке простоял…
– Но притомился я что-то, – Павел положил таблетку под язык.
– Пожалуй, мне пора, – Генрих встал.
– Не много мне осталось. Возьми, дарю. Единственный экземпляр. Кассета у меня была, перевел в цифру позже. Качество временами не очень, но представление получишь.
– Что это?
– Диск с фильмом Вячеслава Якушина «Нелегкий выбор». А ты заходи, когда захочешь, о Марьяне поговорим.
Тем летом закончились съемки картины «Нелегкий выбор», который шли больше года. Марьяна из-за работы в театре, снималась только летом, но повезло, что целый месяц она провела в Сочи. После монтажа и озвучки Марьяна по профсоюзной путевке «Мать и дитя» уехала на три недели в подмосковный санаторий. Дочке Тане исполнилось 11 лет, она еще не стала вредным подростком, без опеки бабушки, она не капризничала. Марьяна была рада отдохнуть от московской суеты, от нудной свекрови, от мужа Андрея. Он, кстати, уже успел забыть, что она записалась на путевку ещё в январе, и пытался возражать, но вяло. Свекровь, считавшая каждую копейку, тут поддержала Марьяну: «Ты что, тридцатипроцентная путевка, это же какая экономия! И ехать близко». Андрей вздохнул: «Ладно, раз уж мы не можем всей семьей себе позволить, то хоть ты отдохни». Марьяна подумала: «Сам виноват. Не надо было соглашаться на отпуск в ноябре». Но благоразумно промолчала.
Андрей Кислицын в коллективе не умел за себя постоять и, похоже, не был таким уж выдающимся инженером, каким себя мнил. Подробности про свою работу он говорить не мог, только многозначительно молчал. Секретное оборонное предприятие, которое жители района называли просто «Ракетное НИИ», платило ему не особенно большую зарплату, изредка премию, да ещё давали «заказы» из дефицитных продуктов питания. Зато имелся ведомственный детсад-ясли, куда до школы ходила Таня, и совсем недалеко от их ведомственного дома.
Эта квартира в ведомственном доме досталась по распределению семье Кислициных, потому что мать и сын оба работали в том самом НИИ. Мать до самой пенсии – в отделе стандартизации и нормоконтроля, а сын – инженером в лаборатории №5, что бы это ни значило. Квартира была предметом особой гордости: «отдельная двухкомнатная в Москве». Каждое слово свекровь произносила с большой буквы. Никак не вписывалась в это элитное место провинциалка из-за Урала, да ещё и актриса. Но Андрей пошел наперекор матери. Отчасти, потому что влюбился в Марьяну, которая оказалось скромной, воспитанной, не пила и не курила. Отчасти, потому, что присутствие рядом с ним такой красавицы льстило самолюбию. Даже её редкое имя его как будто возвышало. На людях он никогда не обращался к ней по уменьшительному имени «Маша», как дома. Мать Андрея, Марина Валерьевна, принципиально называла её полным именем и на «вы», но по другой причине, ей как раз не нравилось «это немодное имя». Когда Андрей привёл её в компанию, у друзей – «глаз выпал». Некоторые попытались оттереть Андрея в сторонку. Но Марьяна ни на какие ухаживания его друзей не поддалась, а самых нахальных осадила вежливо, но твердо.
Познакомила их Анюта из Свердловска, которая выполнила свое обещание и поступила через год в Щукинское училище. Она разыскала Марьяну в общежитии, и они довольно часто стали видеться. Ах, эти незабываемые студенческие годы! Занимались все, как одержимые, буквально вгрызаясь в профессию. Но при этом всё успевали: погулять по набережным Москва-реки, сходить на танцплощадку в Парк Горького, посмотреть выставку в Третьяковке или посетить новую, только что открытую станцию метро «Ленинские горы». В общежитии отмечали дни рожденья и праздники жареной картошкой, дешевыми конфетами, но с бесконечным количеством чая, с песнями и шутками. Анюта сразу нацелилась стать москвичкой, для этого выйти замуж за москвича. Она легко знакомилась с потенциальными женихами в кино, в транспорте, в парке, в столовой, на катке.
С Андреем Кислициным она познакомилась первая, произошло это в очереди за билетами в кино. Анюта прошла вдоль «хвоста», просительно заглядывая