— Ты же не думала, что я просто проглочу своё унижение? Ты ведь явно не это ничтожество Адриана имела в виду, когда заявила, что хочешь выйти замуж за мужчину, а не за меня, — Ондатров обхватил горло Елены. В его глазах плясало безумие, а баронесса уже закатила глаза. — Я приезжал в этот дом когда-то, но твой отец не универсал, он не мог определить маячок, который я поставил, чтобы сделать портал. Думаю, что теперь мы в расчё…
Выстрел прервал его несвязную речь. Ондатров замер, а потом развернулся вместе с Еленой. Но Петрович уже отбросил пистолет и отшвырнул его от закашлявшейся женщины. Ондатров постоял ещё немного, а затем рухнул на пол. Его затылок покраснел от крови, Петрович стрелял так, чтобы не оставить ему ни единого шанса выжить.
Елена зарыдала, а Петрович подхватил её на руки.
— Тише, всё кончилось. Я тебя сейчас в свою комнату отнесу, а потом найду слуг, и мы приберёмся здесь, — тихо проговорил он, касаясь губами её виска. — Надеюсь, этот скот их просто где-то запер, а не убил. М-да, тварей понять можно, а вот людей… — он вышел из комнаты, легко неся рыдающую женщину на руках и бормоча себе под нос. — Да и Сергею Ильичу нужно позвонить, пусть Сашку натравит на земли Ондатровых. А там посмотрим, что граф решит.
Глава 24
Я сидел в коридоре, обхватив руками голову. Сколько это может продолжаться⁈
— Ну что? — рядом присел Мамбов. Посмотрев на него, я встретился с сочувствующим взглядом.
— Это просто кошмар какой-то! — выпрямившись, легонько стукнулся затылком о стену. — Почему так долго?
— Женя, всё нормально будет, не переживай, — постарался утешить меня Олег.
— Вот когда сам окажешься на моём месте, посмотрю тебя, — поднявшись со стула, я прошёлся по коридору, поглядывая на дверь спальни. Там сейчас Маша рожала нашего сына, и я ничем не мог ей помочь.
— Женя, успокойся, — Мамбов поднялся следом за мной. — Никому не станет легче оттого, что ты сейчас сорвёшься. Тебе напомнить, к чему твой срыв в прошлый раз привёл?
— Не надо, — я поднял руки, признавая его правоту. — Но это ожидание просто убивает.
Снова сел на стул и сложил руки на груди. Из спальни не раздавалось ни звука, но это и понятно, Лебедев поставил заглушающие чары сразу же, как только вышвырнул меня в коридор. И о том, что там сейчас происходило, я мог только догадываться. Откинув голову на стену, я закрыл глаза и, пытаясь отвлечься, начал обдумывать всё то, что произошло за последние месяцы.
* * *
Так получилось, что расследование затянулось почти до середины сентября, хотя я, хоть убей, не понимал, что там можно такое расследовать. Внутренняя Безопасность прислала самого нудного следователя из всех возможных по фамилии Ленивцев. Я когда услышал это, то сразу понял, мы застряли в Ямске надолго.
— Тебе не кажется, что нас решили примерно наказать и проучить, чтобы в следующий раз думали и не поддавались эмоциям? — сказал тогда Мамбов, разглядывая медлительного мужчину средних лет, который к тому времени уже полчаса раскладывал бумаги на столе.
— Нет, Олег, мне не кажется, — я смотрел на Тимофея Карловича Ленивцева, не отрывая взгляда, — практически уверен в этом.
Допросы, тщательное протоколирование, разбор на месте… Через два месяца я реально взвыл. Все это время слилось в один сплошной день сурка. Встал, позавтракал и к Ленивцеву. Вернулся поздним вечером, упал на постель мордой в подушку, часто не раздеваясь, и так до следующего утра.
Ещё через две недели мы с Мамбовым не выдержали. Отпросились на обед, а сами закрылись в библиотеке моего дома, и я вытащил мобилет. Набрал номер и сразу же поставил на громкую связь.
— Медведев, — по библиотеке разнёсся недовольный голос. Похоже, мы его от чего-то настолько важного оторвали, что он даже на номер звонящего не посмотрел.
— Дмитрий Фёдорович, вас Рысев беспокоит. Я звоню, чтобы сказать всего несколько слов, — начал я, решив немного поунижаться для приличия.
— И какие же ты мне слова хочешь сообщить, Женя? — Медведев меня опознал и теперь говорил так ласково, что мне сразу захотелось кнопку отбоя нажать.
— Уберите Ленивцева, я вас умоляю! Мы всё поняли, осознали и полностью раскаиваемся, — я даже руки в молитвенном жесте сложил, словно он меня мог видеть.
— А чем вас Тимофей Карлович не устраивает? — ещё мягче спросил Медведев. — И кто там у тебя в сторонке пыхтит? Мамбов?
— Здравствуйте, Дмитрий Фёдорович, — уныло проговорил Олег.
— Так чем вас следователь Ленивцев не устраивает? Он истинный профессионал своего дела. Я читал его рапорты, работа уже перевалила за середину…
— Да вы издеваетесь над нами, Дмитрий Фёдорович! — я тут же прикусил язык, но слова уже вырвались, и Медведев их услышал. — Ну всё, мы теперь сдохнем на этом расследовании, — прошептал я, а Мамбов показал мне кулак, состроив жуткую гримасу.
— Так, ладно, — на этот раз голос Медведева звучал нормально. — Вижу, что вы всё осознали и впредь станете думать, прежде чем действовать. Женя, я знаю, что это была самооборона в большей степени, а также предполагаю, что ты находился на взводе из-за произошедшего с твоей женой. Я всё это прекрасно понимаю, но если бы ты задумался хоть немного, то мог бы предположить подобный исход и подстраховаться. Из-за гибели этого опарыша я имел весьма бледный вид перед императором и очень много геморроя. Завтра Ленивцев уедет. Его величество даёт тебе карт-бланш с Зубровыми, а я даю тебе месяц сроку. Через месяц приступаю к арестам. Не успеешь чего-нибудь доделать, это твои проблемы. Олег, можешь ехать с женой проведать отца, я уже слышать не могу его брюзжание.
Он отключился, а мы с Мамбовым несколько минут молча смотрели друг на друга. Через день я вылетел в Москву, чтобы забрать у Зубровых то, что они ещё не успели распродать.
* * *
— Ваша светлость, — я поднял взгляд на подошедшего ко мне Сергея. Новое обращение ещё никак не хотело восприниматься, но пора привыкать. — Мила решила остаться здесь, помочь её светлости и получить кое-какой опыт. Вы не против?
— Нет, не против, — я смотрел на него, теперь уже окончательно убедившись, что перстень значит на самом деле очень много.
Сергей теперь учился в Новосибирской Академии магии. И сейчас его, по крайней мере, можно хотя бы в дом запускать, не думая о том, что он может всех нас сжечь. Вот когда он подпалил ковёр в коридоре, я понял Машу, выгнавшую меня из дома, когда моя магия проявляла