Он чувствует это. Наклоняется, его губы касаются моего уха.
— Расслабься, малышка. Ты здесь со мной.
От его голоса пробегает дрожь по спине. Внутри всё сжимается, но я не уверена, от страха или от возбуждения. Скорее, от обоих чувств сразу.
Мы проходим мимо барной стойки. Я краем глаза замечаю, как у одного из столиков женщина сидит у мужчины на коленях, ее платье задрано выше бедра, а его рука медленно скользит по ее ноге. В другом углу мужчина склонился над шеей девушки, его губы двигаются по ее коже, а её руки сжаты в кулаки на бархатной скатерти. Воздух наполняется тихими вздохами, невесомыми стонами, перемешанными с музыкой.
Я вдруг понимаю, где я.
Осознаю.
Это место, где не просто смотрят.
Здесь делают.
Мое сердце срывается в бешеный ритм. По телу до самых коленей обдает мурашками.
— Хочешь выпить? — спрашивает Илья, подводя меня к бару. Его пальцы лениво скользят по моей талии. Жар его тела, его запах — всё это обволакивает, проникает в меня глубже, чем я осознаю.
— Да.… — Голос предательски дрожит.
Он заказывает что-то крепкое, янтарная жидкость наполняет бокал. Я делаю глоток — обжигающе горячо, но мне это нужно. Попытка хоть как-то сгладить внутреннюю дрожь.
Илья разворачивает меня к себе, его пальцы поднимаются к моему подбородку, заставляя посмотреть в глаза.
— Ну что, Лиля? — В его взгляде дьявольское обещание. — Готова переступить еще одну черту?
Вместо ответа я тянусь к его губам, и он мне тут же отвечает. Губы Ильи горячие, требовательные. Он целует меня глубже, жестче, заставляя растворяться в этом поцелуе. Его руки исследуют мое тело, сжимая, лаская, провоцируя на большее.
Прямо тут, в зале, при всех.
Кожа горит, и неясно от чего больше: от его прикосновений или от того, что мы делаем это на глазах у других людей.
— Опусти глаза, Лиля, — его голос хриплый, с оттенком приказа. — Посмотри, как ты мне нужна.
Я слушаюсь, потому что не могу не подчиниться. Потому что мой разум сейчас принадлежит не мне. Он уже полностью в его власти.
Горячее дыхание Ильи обжигает мою шею, язык касается чувствительной кожи у самого основания, и я вздрагиваю и опускаю глаза. Бугор на его брюках очень иллюстрирует то, что он сказал.
— Идем, — выдыхает он уводит меня, крепче сжав мою пальцы.
34
Внутри всё заполняет тягучей, медовой негой, пока иду за Ильёй, сжимая его пальцы. Сердце в груди трепещет, низ живота ноет. Кажется, что предвкушение и возбуждение пронизывают каждую мою клеточку.
Он заводит меня в небольшую комнату и закрывает за нами дверь.
Глубокий полумрак, приглушённый красный свет, мягко разлитый по стенам. Бордовые, фиолетовые и шоколадные оттенки стен и мебели.
В центре комнаты — массивная кровать с кожаным изголовьем, черными атласными простынями. По краям кровати — вмонтированные в пол крепления, с карабинами и ремнями. На стене напротив — большое зеркало
Возле кровати — высокий, тяжёлый стол, на котором разложены аксессуары: плети, верёвки из шёлка и льна, кожаные наручники, свечи, маски... Рядом с ним — длинный бархатный диван, на котором можно наблюдать, или… участвовать.
Пол устлан мягким ковром. В воздухе витает аромат сандала и легкой горчинки дорогого алкоголя, смешанного с чем-то сладковатым — может, ваниль, а может, просто разлитый в бокале ликер.
Тихая, едва слышимая глубинная музыка, вибрирующие басы проникают в тело, заставляя сердце биться быстрее.
Дыхание теряется. Я несколько раз моргаю и сглатываю.
Это всё настолько не про меня, что… кто вообще эта женщина в моём теле сейчас?
— Ты.… — голос получается тихим, почти шепотом, — ты любишь такие… вещи?
— Не особенно, — пожимает плечами Илья и делает шаг ко мне. Берёт за руку, смотрит в глаза. Красный свет находит отблеск в его взгляде. — Мне нравится просто жёсткий секс. Иногда. Атрибутика и культура БДСМ — не совсем моё. Там слишком много правил.
— А ты не любишь правила? — сглатываю, ощущая, как сознание немного плывёт. Обстановка и возбуждение способствуют.
— Правила — это ограничения, Лиля. Я не люблю себя ни в чём ограничивать.
— Звучит… опасно, — пытаюсь улыбнуться, но нижняя губа дрожит, и я неосознанно облизываю её, что не остаётся незамеченным.
— В этой жизни всё опасно, Лиля, — он снова улыбается только уголками рта. — Но тебе бояться нечего. Такой секс — не моя непреодолимая потребность. Без него мне тоже нормально. А вот без тебя… нет. Так что, всё только по твоему желанию.
Мои пальцы вжимаются в его плечи, когда он привлекает меня к себе и целует. Мой мозг, моя фантазия не могут перестать прокручивать и представлять, каково с ним жёстко, если он целует так нежно?
Я отвечаю на его поцелуй с желанием. Скольжу пальцами по идеальному телу, и меня сейчас до жути нервирует ткань одежды между нами.
Илья разрывает поцелуй и сначала смотрит мне секунду в глаза, а потом мягко, но настойчиво опускает меня вниз. Колени подгибаются сами собой, и вот я уже перед ним, глядя снизу вверх. Его глаза темнеют, расширенные зрачки поглощают цвет радужки.
— Раздвинь губы, Лиля, — его голос становится ниже, глубже. — Покажи мне, как ты этого хочешь.
Тепло между бёдрами пульсирует, отдаётся рваным дыханием в груди. Я чувствую, как мышцы внутри сокращаются от одной только мысли о том, что сейчас произойдёт.
Его пальцы скользят по моим щекам, обхватывают затылок, направляют. Я чувствую его возбуждение, его жар. Он невероятный. Столько власти в каждом его движении, столько нетерпения.
Лишь когда я касаюсь языком его члена, я в полной мере осознаю, что делаю.
Это мой первый минет.
Муж всегда считал, что целовать губы женщины, которая сосет член — мерзость. Поэтому мы никогда не практиковали оральные ласки.
Я медленно провожу языком по всей длине, едва касаясь, дразня его. Всё получается как-то интуитивно, но главное — мне в кайф. Мне хочется делать это для него.
И для себя тоже, да. Потому что это дико возбуждает.
Илья сжимает челюсти, тяжело выдыхает. Его руки зарываются в мои волосы, но он не торопит. Он ждёт, когда я возьму инициативу сама.
И я беру. Потому что не могу иначе. Потому что мне хочется видеть его реакцию, слышать эти срывающиеся с его губ хриплые звуки удовольствия.
Я делаю то, что чувствую. То, как чувствую. Слизываю выступившую каплю, принимаю его глубже, обхватываю губами, играю языком. Его тело напрягается, живот вздрагивает.
— Черт.… — Илья стонет и вжимает пальцы в мои волосы. — Лиля, ты сведёшь меня с ума.
Я знаю, что он близко. Чувствую, как он сдерживается. Но мне хочется довести его до грани. Почувствовать его полностью. Услышать, как он теряет контроль.
И в какой-то момент он действительно теряет. Его дыхание сбивается, он судорожно вбирает воздух, затем резко отстраняется, сжимая пальцами мою челюсть и поднимая мое лицо вверх.
— Хватит. Если ты продолжишь, я уже не сдержусь. — В его глазах огонь, и я чувствую, как возбуждение от этого прожигает меня насквозь.
Я улыбаюсь — медленно, чувственно, облизывая губы. Его взгляд цепляется за это движение, и я вижу, как внутри него взрывается новый уровень желания.
— Ты чертовски красива, когда пытаешься меня сломать, — его голос звучит глухо, напряжённо. — Но ты еще не знаешь, что такое настоящая потеря контроля.
Его руки поднимают меня, разворачивают, и я уже чувствую, как его тело снова прижимается к моему.
— Итак, Лиля, что насчёт пожёстче? — губы касаются моего уха, голос переходит на шёпот. — Ты еще хочешь этого?
Щекотка внутри нарастает. Желание смешивается со страхом, но это тот страх, который только сильнее разжигает возбуждение.
Я не отвечаю сразу. Дается это сложнее, чем ожидалось.
Хочу. Но.… как произнести это вслух?
— Да.… — наконец выдыхаю я, голос едва слышен.
Его пальцы сжимают моё бедро, жар кожи становится почти невыносимым.