Княжич сперва будто специально делал размеренные толчки, но и его терпения не хватило надолго. Движения ускорились, Рокель с каждым разом проникал во всю длину, вырывая из Ены хриплые стоны и очередную мольбу. Его пальцы от груди переместились вниз, и всё тело Ены вздрогнуло от разряда удовольствия, а спустя мгновения ещё одного, когда Рокель вбивался в неё, не только даря приятные ощущения, но и сам приближаясь к пику. Он издал утробный стон, сделав последнее уверенное движение. Ена ощутила, как дрожь его тела передавалась и ей, продлевая близость и пережитое удовольствие. Это действительно было лучше. Намного приятнее всего, что Ена переживала за свою жизнь. Рокель лёг рядом, притянул Ену к себе, продолжая ей в волосы бормотать ласковые слова, тёплые ладони гладили её спину, пока губы то и дело касались лба. После того как Злат принудительно сделал Ену своей наложницей, она презирала саму мысль кому-то принадлежать, ей претила мысль брака и каких-либо уз, насмотревшись на то, как отцы делили дочерей, прикидывая, кому из мужчин и за какую выгоду перепродать. Но Рокелю она была готова отдать всё. Она бы вынула из груди своё сердце и подарила его, если бы могла, зная, что он, как и Алай, сохранил бы его со всей возможной бережливостью.
Глава 28. Настоящее
Рокель улыбался, глядя на Ену. Его новая маска была поднята, теневой плащ с капюшоном выглядел точь-в-точь как у Алая, который расхаживал по периметру круглой поляны, раскинувшейся восточнее Сеченя. Под стать Моране и Мокоши, Ена намеревалась оставаться серьёзной, но губы то и дело растягивались в ответной счастливой улыбке, ей бы смотреть по сторонам, но вниманием постоянно завладевал княжич, просто будучи рядом. Ена тряхнула головой, стараясь сосредоточиться, да хватило ненадолго. Ровно до мгновения, когда Рокель встал слева впритык, собой защищая её от холодного ветра. Несмотря на то что глазами он осматривал полосу окружающих рощ, его рука обвила плечи Ены, позволив ему чувствовать её присутствие.
– Что именно мы ищем? – спросила Ена у подошедшей Мокоши.
Богиня-пряха ответила знакомой успокаивающей улыбкой и ногой разрыхлила малый слой снега, дав увидеть замёрзший чернозём со старой травой.
– Уже нашли. Специальное место.
– Чем оно такое уникальное?
Улыбка стала заговорщической. Мокошь резко топнула. Земля под ногами вздрогнула. Ена ахнула, ей почудилось, что верхний слой снега и почвы стал прозрачным, открыв восхитительные и до умопомрачения витиеватые плетения из золотых нитей. Уложенные симметричным кружевом, они образовывали сложный узор. Ена растерянно заморгала, когда увидела, как вспышка света распространилась во все стороны и потухла. Ещё миг, и всё под ногами приняло обычный вид.
– Плетения… – ошарашенно поняла Ена. – Под землёй огромные плетения из нитей жизни?
Мокошь кивнула:
– У земли тоже есть нити, она живая и существует на этих сплетениях, как на живительной скатерти. Но произошедшее землетрясение где-то повредило узор, разорвало его. Поэтому не все мертвецы умирают. Нарушился ритм жизни.
– Значит, вернув узору первоначальный вид, эта болезнь уйдёт? – уточнил Рокель, заинтересованный разговором.
– Да, – поддержала Морана. – Поэтому Мокоши нужна плетущая. Та, которая сумеет эти узоры сплести.
– Но ведь ты богиня-пряха! – воскликнула Ена в сторону Мокоши, сбитая с толку. – Разве тебе самой это не по силам? Я… не могу сплести то, что не вижу…
Ена снова огляделась, прищурила глаза, стараясь увидеть скрытое, но узор горел золотым всего миг.
– Не могу, меня одной недостаточно. И я тоже не вижу узор постоянно, могу зажечь лишь ненадолго. Ещё необходимо отыскать, где рисунок распался. Нам нужен видящий, тот, кто способен видеть нити. Тот, кто сумеет вытащить узор из-под земли, чтобы мы его доплели. Вдвоём у нас есть шанс сделать это быстро, надолго нити вытягивать нельзя.
Ена потёрла переносицу, припомнив, как вытягивала нити из мертвецов. Те имели вес, не очень тяжелый, но всё же ощутимый. Если место разрыва обширное, то сумеет ли видящей вообще такой вес поднять?
Но ведь он или она даже не родились.
С мысли сбил подбежавший Алай.
– Мертвецы приближаются, – встревоженно сказал царевич. Его меч уже был в руке. – Твоё свечение их привлекло, – бросил он Мокоши.
– Именно на это я и рассчитывала, – обескуражила всех своим ответом богиня-пряха. – Морана, помогай!
Морана недовольно выругалась, но занесла ногу и топнула по земле. Слой снега подбросило вверх, свет золотого узора под почвой вновь вспыхнул, едва не ослепив своей яркостью, волна сияния напомнила рябь на потревоженном озере, устремилась в разные стороны, исчезая вдалеке. Земля вздрогнула сильнее, чем от удара Мокоши, и Ена устояла на ногах только благодаря Рокелю. Морана топнула ещё раз, создав новую волну света, напоминающую призыв, обнажила серп и развернулась.
– Спина к спине! – приказал Алай.
У Мокоши в руках появились тонкие длинные кинжалы, Рокель обнажил меч и затолкал Ену в центр. Несмотря на то что она сама держала подаренный ей серп, Ена оставалась самой слабой из собравшихся. Алай, Рокель, Морана и Мокошь закрыли её собой, глядя в разные стороны, готовые…
Мертвецы, как обезумевшая саранча, бросились к ним со всех сторон одновременно. Они спотыкались, толкались, падали и неслись вперёд, как изголодавшиеся дикие животные, несущиеся к ароматному куску мяса. Ена оцепенела, схватилась за непривычно мягкий, почти невесомый плащ Рокеля из теней.
Она доверяла богиням и Алаю, но по-прежнему плохо понимала их план. Отвлечь мертвецов? Может, они и отвлекут, но как им такое количество задержать и самим не умереть, было не ясно. Мокошь и Морана велели следовать их наставлениям, и Ена положилась на их опыт.
– Ена! Сосредоточься на их нитях! – велела Морана.
Крики, хрипы и шум, поднятый покойниками, приближались волной, земля дрожала, а сужающийся круг противников ужасал. Сердце Ены пропустило удар, когда она заметила, что поток выбегающих из леса мертвецов не собирался иссякать. За первой волной тут же вынырнула вторая, третья, четвёртая… Они заполняли всё пустое пространство вокруг.
Неожиданно Ена засомневалась. Впервые засомневалась в плане Мораны и Мокоши. Они все были в центре ловушки.
– Витена! – прикрикнула Морана, не получив ответа. Ена встрепенулась.
– На нитях? Но их так много, на которых?!
– На всех одновременно!
Задание звучало абсурдно. Ена открыла рот, но вместо слов наружу вырвался слабый писк. Первой волне покойников осталось до них не больше десяти шагов.
Восьми.
Семи.
Шести.
На расстоянии четырёх шагов нечисть волной натолкнулась на невидимое препятствие. Они врезались головами и телами с полного разбега, разбивали лбы, носы и лица. Ена вздрагивала от каждого удара, не веря своим глазам и