Это плохо…
Цепные псы нестабильной хозяйки.
Неужели они действительно способны на насилие? Марков не последний человек в стране, должны же они это понимать?
Я вместе со Стасом миную коридор. Мы выходим в гостиную, в которой я уже была. Только теперь здесь появились новые детали: на столе стоят нераспакованные пакеты доставки из ресторана. Я пытаюсь припомнить, видела ли я этот ресторан в городе. Ведь это может указать на наше местоположение. Хотя люди Ольги могли привезти еду на своей машине, или это сетевое заведение с разными точками на карте.
– Хочешь выпить? – Ольга бросает вопрос, который отвлекает меня от пакетов.
Я не вижу ее, я продолжаю следовать за Марковым и не выглядывать лишний раз из-за его спины. Стас останавливается у барной стойки и медленно проводит ладонью по каменной поверхности. Я занимаю место рядом с ним.
Марков качает головой. Ольга хмыкает и берет с полки бутылку, резковато скручивает крышку и целится в квадратный бокал.
– Ты уверена, что тебе можно? – спрашивает Стас, но остается стоять на месте.
Он старается не шевелиться лишний раз, а мне вообще хочется слиться со стеной.
– А почему нет? – бросает Ольга.
– Ты сейчас принимаешь таблетки?
– Какие?
– Ты знаешь какие, – надавливает Марков. – Там длинный список.
– Мне их прописал доктор.
– Которому ты купила спортивную машину? Это называется дилер, а не доктор.
С губ Ольги слетает язвительный выдох. Я ловлю ее силуэт в отражении большого зеркала, которое висит на противоположной стороне. Таким образом я нахожу безопасный способ, чтобы следить за тем, что происходит в комнате. И с каждой секундой я всё больше и больше чувствую себя зрителем. Причем случайным. Словно меня вообще не должно быть здесь. В точке, где пересеклись бывшие супруги и их болезненное прошлое, что до сих пор не отпускает их и не дает построить маршруты в разные стороны.
Развод легко оформить на бумагах, но жизни зачастую плевать на официальные подписи. Она умеет выворачивать наизнанку и доставать из потаенных уголков все обиды, недомолвки, случайные предательства и такие стечения обстоятельств, что ни одному сценаристу не придет в голову. Ей плевать на законы и правила.
Ольга качает головой, встряхивая пышной копной волос, и делает глоток из бокала. Она морщится и смотрит на Маркова с вызовом, словно ждет его нотаций.
– Ты плохо выглядишь, – произносит он спокойно.
– Ну спасибо.
Ольга прикрывает глаза и берет паузу, которой хватило бы, чтобы досчитать до десяти. Она снова отпивает из бокала, жаднее и резче, а потом выдыхает так, словно пробыла пару минут под водой.
– Я вспомнила, как ты приезжал ко мне в клинику, – говорит она. – У нее еще было ужасно пафосное название… Черт, забыла! Как там было?
– «Большое сердце надежды».
– Да, точно. – Она кивает и указывает на Маркова бокалом, зажатым в ладони. – Там было прекрасное белье, как в лучших отелях. Даже лучше, чем на курорте в наш медовый месяц. Я спросила у персонала, какой химчисткой они пользуются. Оказалось, у них была своя на цокольном этаже. Тогда я попросила показать мне их кондиционер для белья. Аромат был просто божественный. Такой тонкий, ненавязчивый, но в то же время запоминающийся, с цветочными нотами…
– Оля, – Марков зовет ее, потому что она начинает заговариваться. – Тебе лучше сесть.
Он перебрасывает ладонь и ловит стул за спинку.
– Я не могу сидеть. Я начинаю паниковать.
– Из-за чего? – Марков отпускает стул и приближается к ней на шаг.
– Не знаю… Кажется, что если я остановлюсь, то всё вокруг остановится. Исчезнет, – она запоздало усмехается, переводя свои слова в шутку. – Или, может, это из-за этих чертовых клиник? Я слишком много времени провела в палатах. Сперва из-за аварии, потом по-женски, а потом ты решил спасать мою психику…
– Тебе нужна была помощь, – отвечает Стас. – Она и сейчас тебе нужна.
– Так ты помнишь, как приезжал ко мне? В «Большое сердце»?
– Помню.
– Тогда ты и начал отдаляться. У тебя стал другой взгляд. Ты сломался тогда. Сдался.
– Ты хотела развода. Постоянно говорила, что презираешь меня.
– Да, – она кивает, – мне было так больно…
Она отбрасывает бокал, и тот падает на ребро на барную стойку. Ольга хочет скинуть его вовсе на пол, но Марков уверенно ловит ее тонкую ладонь. Ольга вздрагивает от его прикосновения, словно по ее телу проходит электрическая волна, и несколько раз судорожно выдыхает.
– Почему ты в тот день взял мою машину? Господи, почему?! – всхлипывает она.
– Ты знаешь ответ. Я говорил тебе тысячу раз. Я торопился и сел в ту машину, которая стояла первой на парковке.
– Если бы ты поехал на своей, ничего бы не произошло. Я просто не справилась с управлением, мне пришлось ехать на твоем внедорожнике… меня закрутило на дороге, я запаниковала…
– Это случайность, Оля. – Марков пытается поймать ее за плечи. – Никто не виноват.
– Нет! Кто-то всегда виноват! – выпаливает она, заводясь вспышкой. – Ты сэкономил жалкие три минуты и пустил мою жизнь под откос!
– Оля…
Она встряхивает головой и отшатывается от него прочь. Мне даже мерещится, будто что-то рвется в воздух. Будто натянутые струны, которые Марков старался обходить изо всех сил, разговаривая с Ольгой, как с нестабильным пациентом, все-таки лопнули. И в этот момент острый воспаленный взгляд Ольги набредает на мой силуэт. Я перестаю быть затаившимся зрителем и ощущаю себя так, словно на меня направили мощный прожектор для сцены.
– Ты из-за нее такой послушный? – спрашивает она у Маркова. – Боишься за нее? Поэтому ходишь тут на цыпочках и боишься спровоцировать меня?
Марков ощетинивается. Он разворачивается, закрывая меня своим телом еще надежнее, и выдыхает с хриплым отзвуком. Я буквально кожей чувствую, как меняется его настроение. Он молниеносно реагирует на угрозу Ольги и перестраивается.
– Ты вообще не понимаешь, что творишь? – произносит он с холодом. – Ты выкрала Полину. Привезла ее в дом, набитый вооруженными людьми.
Марков выставляет ладонь и указывает на одного из сторожевых псов.
– Зачем он здесь? – Падает секунда тишины, и Стас обращается к охраннику напрямую: – Зачем ты здесь? Ты уверен, что потянешь столкновение со мной? Ты же в курсе, кто я?
– Ему плевать, – огрызается Ольга.
– Нет, ему не плевать. И еще сильнее ему будет не плевать, когда моя служба безопасности заговорит с ним в его стиле. Сейчас пригонят крузак и запихнут в багажник, а потом обсудят что да как в тихом месте. Как тебе такой расклад, малыш? Интригует?
Марков не отпускает глаза охранника, которого назвал «малышом». Он впивается в него мертвой хваткой и забывает обо всех остальных в комнате.
– Ты понял меня? – давит Марков. – Я вижу, что ты главный среди своих. Не думай, что ты такой умный и твой план сработал, если я сейчас здесь один. Я здесь один, пока меня это устраивает. Пока я хочу закончить дело миром. И эта девушка…
Стас заводит руку за спину и касается моего локтя.
– Под моей защитой, – бросает он. – Никто не имеет права тронуть ее даже пальцем.
– Под защитой, – тут же отзывается Ольга.
Она шагает вперед, отсекая Маркова от охранника. Она становится между ними, а до меня долетают сладковатые ноты ее цветочных духов. Этот запах кажется чрезмерным и липким, как июльская жара в мегаполисе.
– Даже глаза полыхнули, – продолжает она тише. – Жалко, ты не видишь себя со стороны… Но я теперь точно знаю, что ты спишь с ней.
Ольга останавливается прямо перед Марковым и вытягивается на носочках. Она кладет ладони на его покатые плечи и тянется еще выше, словно хочет поцеловать его в губы. Стас не отталкивает ее, что задевает меня. Непрошеная ревность царапает до нутра и заставляет меня сжать кулаки.
– И что? – цедит Ольга. – Она лучше меня?
Стас молчит.
– Сколько баб у тебя было после нашего развода? Там счет на десятки, да? – Она коротко смеется, но в ее смехе нет ни капли веселья, только фальшь и уязвленное женское самолюбие. – Хорошо, что я давно не ревную тебя.
– Ты и не должна, мы давно не вместе.
– Хотя