У Захара глаза сейчас такие - потеряться в них можно легко.
- Лия... А поцелуй меня... - услышав это, я вздрагиваю.
Но... Не сбегаю. Не понятно, почему. Не зову на помощь. Не отталкиваю.
Захар с таким напряжением на меня таращится, что... И сама не знаю, что.
- Ну, хоть в щёку... - он меня действительно просит?
А я - я чего сижу, молчу и таращусь в ответ? Как птичка на удава - не полететь не могу, не клюнуть его, чтобы не лез...
- Лий... - шепчет и сам тянется.
А меня вдруг кидает в другую крайность - что будет, если поцелую?
Он в кого-нибудь превратится? Чудовище в принца? Или наоборот?
Не знаю, зачем это делаю. Какого-то логического объяснения своему поведению у меня нет. Да его и быть не может.
Кладу руку Захару на щёку. Пальцы колет щетина. Теперь он замирает. Кажется, перестаёт дышать. Только смотрит - будто клеймит меня своим взглядом.
А я впервые задумываюсь, почему он так со мной обошёлся. Ведь причин для такой дичи у него не было. Красивый, богатый мужик. Действительно красивый, породистый. Волка мне напоминает. У такого вряд ли есть недостаток в желающих скрасить ему даже пять минут его одиночества. И от денег, и от подарков такие девушки не отказываются. Я знаю. Среди моих знакомых таких полно.
Тогда почему это всё случилось? Власть захотел надо мной продемонстрировать?
Под эти мысли тянусь губами к его губам. Слегка прикасаюсь. У него вкусные губы. Вкус дорогого табака смешан со вкусом кофе и жевательной резинки с мятой. А еще губы у него чуточку обветренные. И мягкие... И твердые... И нежные... И горячие...
Я целую смелее, стараясь распробовать.
И вдруг мужская рука ныряет в мои волосы, путается в них, притягивает ближе, не собираясь отпускать. Изо рта Захара рвётся стон. Какой-то утробный, голодный, пугающий...
Я тут же меняюсь. Отшатываюсь, упираюсь своими ладонями ему в плечи. Задницей пробую отползти.
Жду, что сейчас снова атакует и сломает моё сопротивление.
Он же... Просто прикрывает веки. Хотя продолжает удерживать меня за затылок.
- Тебе противно было? - тихий вопрос. Но грудь у него вздымается до того бурно... И рука в моих волосах ощутимо подрагивает.
Он пытается сдержаться.
- Нет, - тоже тихо отвечаю.
Ведь не противно же. Просто... Ничего не просто на самом деле.
Захар убирает руку, слезает с кровати. Я и рада, что он освободил моё личное пространство. И без него становится не понятно как. Одиноко?!
- Ипотеку я погасил, чтобы ты горб себе не ломала, пытаясь на неё зарабатывать. И нет - не надо со мной за это спать. Я просто хочу, чтобы тебе было легче. И нет - я не знаю, что со мной за *уйня творится.
После этого признания. которое Кабирину даётся с явным трудом, Захар стремительно направляется к двери.
Правда, на пороге комнаты тормозит, цепляется рукой за дверной короб и, не оборачиваясь, говорит:
- Лий... Я ведь вернусь.
Я молчу, рассматривая его спину.
Он, не дождавшись того, что я отвечу, да и не дожидаясь этого, всё-таки уходит. Я какое-то время сижу и пялюсь в пространство, полностью дезориентированная. Затем понимаю, что нужно встать и проверить, закрыл ли Захар дверь. Хотя он, конечно, закрыл. Да и к Богдану не мешает заглянуть.
После всех потрясений, случившихся только что, недомогание отпустило. Но я все равно осторожно сажусь на кровати, также осторожно встаю, какое-то время посидев на одном месте. Когда встаю, то держусь за стену. Как-то не хочется встать и упасть, да еще приложиться головой о кровать или прикроватную тумбочку.
Сначала плетусь в прихожую. Когда стою, то слабость чувствуется, Ноги подрагивают, выступает испарина. Но всё равно дохожу в прихожую, проверяю дверь. Заперто.
И тут же подпрыгиваю на месте от звонка в дверь. Гляжу в дверной глазок - там тот человек, который меня домой отвозил - Иван, по-моему.
- Что такое? - спрашиваю я у него.
- Можете открыть?
Учитывая. что в прошлый раз сколько я не запиралась, в мою квартиру всё-таки попали, отказывать бессмысленно.
Открываю.
- Захар Матвеевич велел передать, что если что будет нужно, вы мне звонили. В любое время. Вот, - и протягивает мне бумажку, где крупно написаны цифры, - Это мой номер.
- Хорошо, - отвечаю я. А что еще можно ответить?
Иван разворачивается, чтобы уйти. Я начинаю прикрывать дверь.
- И... Это... - Иван стремительно поворачивается в мою сторону, - Захар Матвеевич - хороший мужик. надёжный. Вот...
А потом этот Иван быстро оставляет меня одну.
Я иду проверять Богдана, раздумывая, как же всё могло измениться в моей жизни в такие короткие сроки.
Глава 24
Глава 24
Захар
Уже в салоне заставляю себя переключиться - у Лийки всё более-менее нормально - она у себя дома, в безопасности, физических повреждений нет, если что нужно, у меня рука на пульсе... Моральное состояние, конечно... Но это мне, идиоту, впредь наука - ломать - не строить.
Отогрею...
Правда, такое впечатление, что мне нечем, но я буду стараться. И у меня должно получиться. У нас должно получиться. Ведь поцеловала же... Сердце бьётся через удар. Сама поцеловала...
И... Ей понравилось. Я чувствовал.
Прикрываю глаза и матерюсь сам на себя. Люди от любви глупеют. Действительно глупеют.
Мне нужно искать Кирилла. С Лией... Буду разбираться. Наломал дров - должен всё исправить.
Но сначала другое. Звоню тем ребятам, которые были заняты поисками моего сына.
- Нашли? - уже готов обрушить все кары на их головы.
- Нашли... Едем... - старший, который отвечал за поиски наследника, называет, где окопался Кирилл.
Мне это ни о чем не говорит.
- Кирилла под контроль взять. Но без меня ничего не предпринимать. Что бы там ни было. Ясно? - немного подумав, выношу решение. От которого зависит не только будущее сына. Но и моё собственное.
Если всё же он что-то натворил - изнасиловал девчонку или, не дай бог, убил, замес начнётся жёсткий. А мне теперь есть кого терять, помимо сына и матери.
Поэтому нужно самому на месте начинать рулить.
Майя
Мне снится сон - большой луг где-то у речки. Лето, зной. Чувствую жаркий, нагретый солнцем воздух. Пахнет так... Травой, цветами. Счастьем?!
Луг у реки. Туда ведёт тропинка. По другую сторону деревья. Их немного. Я знаю, что там дом стоит. Я иду по тропинке. Босиком. Тут редко ходят. Она заросла мягкой полувысохшей травой. Мне нравится идти по ней. Там, где зелено, ступням прохладно. Там, где трава высохшая - мягко идти. А там, где проплешины - земля. Раскаленная.
В руках у меня сандалии. Несколько пар. И всё время я всматриваюсь вперёд.
Там две девочки. Маленькие. Две кнопочки в ярких, летних платьях. Бегут... А впереди река... Я за них волнуюсь.
- Полина! Ника! Осторожнее! - кричу им. Они по-прежнему убегают.
А я... Просыпаюсь.
Не сразу понимаю, что это был сон. Девочки во сне - такие реальные. И невозможно любимые. До остановки сердца.
Но и в реальности мне тоже жарко. И тяжко. Воспоминания начинают возвращаться. И хочется спрятаться во сне. Там, где всё так безоблачно.
На мне лежит нога Кирилла. Он сопит мне в шею. Как будто, это самое привычное, что может быть.
А его рука... Чувствую, как щёки, шею и уши начинает печь от прилившей к ним крови.
Его рука - у меня в трусиках. На лобке. Слегка шероховатая кожа его пальцев цепляется за мою нежную там кожу.
На мне - одни трусики... Но они есть.
Пытаюсь вспомнить, что вчера произошло. И не помню. Последнее воспоминание, как я начала плакать, как умоляла его остановиться.
Слёзы снова готовы политься из глаз. Но... Кирилл в одежде. И я отгоняю ненужную истерику, пытаясь понять по собственным ощущениям, был у меня секс или не было.
Проблема в том, что я не знаю - как это, когда секс был. Осознанных воспоминаний об этом у меня точно нет.