Орангутанг взревел и сумел оторвать меня от себя, швырнув на землю. Острая боль в руке чуть не заставила потерять концентрацию. Я с большим усилием сумел сгруппироваться и покатился по земле. Бросив взгляд на руку, я увидел, что эта сволочь сумела обломать мне два когтя, а один вырвать. Рука болела зверски, а там, где был вырван коготь, начала пульсировать.
Я заставил себя не обращать на это внимание. Вскочив на ноги, заметил, как из дома выскочили Ефим с Милой и побежали к помещению, где был расположен узел защиты. В руках у Ефима был обрез, и он бежал, постоянно оглядываясь, готовый в любой момент прикрыть девушку.
— Башку ему руби! — сквозь шум в ушах в мозг проник голос Куницына. — Не тяни!
В моей руке тут же появился меч. Удар, и голова твари покатилась по земле. Тело ещё некоторое время стояло, а потом рухнуло плашмя с оглушительным грохотом. Пульсация в руке усилилась, и я увидел, как вместо вырванного когтя из раны показался кончик нового. И одновременно с этим поместье накрыл защитный купол.
Я повернулся и Куницыну. Аркадий был ранен. Он зажимал располосованный бок рукой, но стоял на ногах. Я кивнул на купол.
— Как? — просто спросил, подходя к нему ближе, чтобы помочь пройти в дом.
— Вспомнил, что у меня макр от той твари в подвале, — Куницын позволил мне закинуть его руку себе на плечо и чуть слышно застонал. — Он вроде должен был подойти. Конечно, замена временная, но пока и такая сойдёт.
— Кстати, мои комплименты. Вполне можно порекомендовать Щукину в Академии использовать тебя в качестве обнажённой мужской модели. — Я снова окинул внимательным взглядом его полуобнажённое тело. Куницын был прекрасно развит физически с пропорциональной мускулатурой. — Ты чего в таком виде выскочил? Вроде тебе некого больше соблазнять. Или ты решил всё-таки не одну жену взять?
— Да иди ты, я только проснулся, — Аркаша говорил с трудом и всё сильнее наваливался на меня. — Штаны успел надеть и кинжалы схватить. Медлить нельзя было. Ты этих орангутангов-переростков не знаешь, в отличие от меня. Ещё десять минут и их щит уплотнился бы. Тогда их очень сложно было бы достать.
— М-да, — протянул я. — Ну, хорошо, что ты узнал их. Аркаша, если тебе нужно плечо, жилетка, или просто выговориться, не стесняйся. Уже мне ты можешь сказать, что с тобой эта гадина делала.
— Я учту, Женя, — серьёзно ответил он и застонал. — Ублюдочные твари! Да и я хорош, это надо было так подставиться. Форму теряю, привык к относительно спокойной жизни. Эти обезьяны же третьего уровня. Ещё год назад они для меня вообще проблему не представляли.
— Ты макр успел вынуть? — спросил я, вспомнив, что забыл это сделать.
— Успел, — ответил Куницын, заваливаясь на меня всё сильнее.
— Евгений Фёдорович, — ко мне подбежал один из егерей. — Мария Сергеевна.
Я взял трубку, и сразу же услышал взволнованный Машин голос.
— Женя, что у вас там происходит? До тебя я не могу дозвониться, Ефим не может со мной говорить, потому что занят…
— Маша, у нас был прорыв, но сейчас уже всё хорошо. А свой мобилет я разбил при первой атаке, поэтому ты не могла до меня дозвониться. — Я поудобнее перехватил Куницына. — Машенька, мне сейчас очень некогда. У нас Аркашу зацепили, и мне он дорог стал, как память о безмятежном времени на первом курсе Академии. Я тебе позже перезвоню.
И я отключился, передав мобилет егерю. Куницын попытался выпрямиться, но я только покачал головой и пошёл быстрее. На крыльцо мы поднялись молча. Я молчал, чтобы его не дёргать, а Аркаша, чтобы силы поберечь. Перед нами открылась дверь, и я передал его в руки причитающим Анне и его матери. Аркадий посмотрел на меня и внезапно выпалил:
— Ты же моим шафером будешь?
— Смотря когда ты свадьбу запланировал, — ответил я, беря у вернувшегося Ефима небольшую сумку, в которой мы привезли сюда разные зелья. — Против меня сейчас служебное расследование идёт. Так что, я не знаю, когда смогу без ограничений передвигаться.
— Через полгода, — вместо Аркадия ответила его мать, забирая протянутые ей флаконы. — Надеюсь, Евгений Фёдорович, вы к этому времени решите все свои дела.
— Это не от меня зависит, — я отдал сумку Ефиму. В ней осталось ещё довольно много флаконов с зельями, которые Аркаше будут не нужны. — Но я тоже не хочу, чтобы это недоразумение затянулось. У меня сын скоро должен родиться, так что мне будет чем заняться. Да и учёба. Не хотелось бы пропускать.
Я не успел договорить, потому что в этот момент раздался душераздирающий крик. Он шёл снаружи, но словно из-под земли.
— Это из тюрьмы, — нахмурившись, сказал Ефим, поставил сумку на пол и бросился к двери. Я поспешил за ним. Аркаша дёрнулся было, но женщины потащили его вглубь дома.
Тюрьма в этом поместье — это, конечно, громко сказано. На самом деле, она представляла собой отдельно стоящий домик, наполовину вкопанный в землю. В нём была одна камера, небольшой тамбур и коридор, ведущий непосредственно в камеру. В тот момент, когда мы с Ефимом подбежали тюрьме, крики стихли. Командир дежурного отряда как раз открывал дверь, чтобы посмотреть, что это заключённые так орут.
Ефим успел первым заскочить внутрь. Послышалась ругань, а потом полыхнуло так, что я отшатнулся от входа. Снова ругань, и я решительно зашёл внутрь, отстранив егеря, пытающегося войти вперёд меня.
Ефим стоял рядом с догорающими останками двух крупных змей. В золе блеснули макры. Надо же, уцелели. Скорее всего, какими-то дополнительными свойствами обладают, — промелькнуло в голове довольно вялая мысль. Осмотрев Ефима, то, что осталось от змей, я перевёл взгляд на камеру.
— Если есть высшая справедливость, то вот она, — произнёс я, оглядывая тела тех, которые планировали такую участь для всех присутствующих в поместье людей. — Как это произошло? –я повернулся к Ефиму.
— Они под землёй прошли. — Сотник присел на корточки и поднял макры. На мгновение прикрыл глаза и выдохнул. А когда он их открыл, я заметил яркий блеск, словно он стакан