В итоге, ядро у девочки уже развито. Настоящий оборотень в розовом платьице.
За завтраком я решаю не тянуть. Самый важный вопрос лучше задавать тогда, когда мама ещё с кофе и не успела полностью включиться в утреннюю суету. Пока в ней только половина учёного, а вторая — просто человек с кружкой.
— Мам, — начинаю я, подцепляя вилкой кусок омлета, — а пусть Ксюня и Акталь тоже поплобуют сдать тесты.
— Какие тесты?
— Ну, на ланнее поступление в школу.
Мама замирает с чашкой в руке.
— Ты уверен, Слава? — тихо спрашивает княгиня Опаснова. — Если не сдадут, для них это может быть тяжело. Расстроятся.
— Они сдадут, — говорю уверенно. — Только давай челез недельку. Пусть ещё отдохнут, восстановятся. Я их сам подготовлю.
Ирина Дмитриевна на секунду задумывается, отпивает глоток, а потом медленно кивает:
— Можно поплобовать…
И тут — звонок в дверь. Вовремя, мы как раз ожидали с утра коммерческого директора «Юсупов Медиа». Он напросился вечером, говорил, что хочет обрадовать нас.
Вскоре в столовую вслед за служанкой заходит Константин Мефодьевич. Глаза блестят, на лице восторг.
— Здравствуйте! Ирина Дмитриевна, Вячеслав Светозарович, Ксения Тимофеевна, Ваше Высочество Акталь! Договорились! Мы договорились! В Сочи вас ждут! Команда «Русь Турбо-RS» подтвердила — будет именно их болид, последняя модель! — он машет бумагами и почти подпрыгивает от радости. — И знаете что? Они сами вышли на нас. Сами! Предложили участие и полную поддержку.
— Серьёзно? — удивляется мама, поднимаясь из-за стола.
— Клёво! — не могу не вставить я, потому что это действительно, ну, клёво.
— Более чем, — кивает Константин. — Автомобильная компания восприняла это как отличную рекламу своим машинам. Потому конструкторское бюро возьмется за доработку машин. Управление переделают под ручное — без педалей. Княжич справится. Но нужно потренироваться. Желательно заранее. Через три дня — вылетаем в Сочи, если вы не против?
Мама вздыхает, поправляет волосы.
— Уже через три дня? Ну только разве что без меня, — говорит она. — У меня опять лаборатория. Хотя… — вдруг останавливается. — Может, выберусь. Посмотрим.
Я вижу по её лицу: скорее всего — выберется. Ее любимый сыночек будет кататься на гоночном треке. Как такое пропустить?
Позже, днём, к нам заглядывает Мастер Рогов. Как всегда — весь такой из себя индюк, с этой своей «улодской» ухмылкой, будто знает больше, чем должен.
Он уже бывал у нас после возвращения из Винланда. Видел, какими стали мы с Ксюней после зелья из склепа Эриксона. И, судя по глазам, оценил.
— Зачем плишёл? — спрашиваю я, открывая дверь.
— Соскучился, — отвечает он, хмыкая. — Собирайтесь, детки. Погуляем с дочкой и с любимым учеником. Надо ведь когда-то и отдыхать.
Наставнику, конечно, придётся подчиниться. Акталь мы оставляем дома. Нечего ей пока встречаться с Мастером — мало ли что он выкинет, ещё доведёт девочку. Пусть восстанавливается после всего, что с ней сделали у ацтеков. Ей сейчас важнее покой, а не педагогика с ехидной ухмылкой.
Мы выходим в город. Взяли направление на маленькое кафе за углом. Там подают банановый хлеб с карамельной корочкой и густой какао в больших кружках. Сидим за столиком у окна. Солнце греет сквозь стекло. Рогов смотрит в телефон, потом на часы. Поднимает бровь.
— Уже пора… а их всё нет.
Я хмыкаю, потягивая какао:
— Кого-то ждем?
— Да так, — неопределенно отвечает Рогов. — Слышал, вы теперь с ацтеком-волчонком живете?
— Ага, — говорит Ксюня. — Акталь очень милая.
— Да ну? — без интереса протягивает Мастер, поднимая взгляд на звякнувший дверной колокольчик.
Дверь кафе с грохотом распахивается. Сквозняком вносит двоих. В масках, с пистолетами. Оба неодаренных, даже не полумаги. Оу, так это банальные грабители что ли?
Первый орет на посетителей:
— Всем сидеть и не двигаться!
Второй тут же направляется к кассе, замахивается стволом:
— Бабки давай, дура!
Кассирша в шоке, застывает с рукой над кнопкой.
А Рогов никак не реагирует. Только с довольной полуулыбкой комментирует:
— А вот и они.
Он поворачивает голову к нам с Ксюней и говорит, как будто раздаёт домашнее задание:
— Вам задание, мои ученики. Разберитесь с ними и спасите бедуную девушку за кассой.
Вот хитрюга. Подстроил. Откуда-то он знал, что в это время будет нападение на кафе. А сказал «погуляем, отдохнем». Ну конечно.
— Ксюня, сиди, — бросаю
Сам встаю, спокойно, без суеты. Иду в сторону — будто просто в туалет собрался. Один из бандитов, заметив меня, орёт с угрозой:
— Э, ты куда, карапуз⁈ Сел на место! Быстро!
— В уболную, — отвечаю, не глядя. — Отойди в столону, ничтожество.
— Чево! Ща как дам! — рявкает он и поднимает пистолет, целится прямо мне в лицо.
Я моргаю. И в тот же миг выпускаю Рассечение. Тонкий импульс — и запястье бандита перерезано. Пистолет выскальзывает из пальцев, падает на кафель с глухим звуком.
Он таращится на руку. На месте среза — ровная, резкая линия, прямо по сухожилиям. Тонкие «нити» перерезаны. Пальцы больше не слушаются — висят мёртвыми бечёвками.
Бандит не кричит. Только дышит — коротко, резко, срывающимся горлом. Шок в глазах. Абсолютный.
Второй бандит поворачивается:
— Ты чё возишься с малышней?..
Но не успевает договорить — я режу и его. То же классическое Рассечение по сухожилиям правой кисти. Оружие падает с глухим металлическим стуком.
Первый начинает пятиться. Медленно, глядя на меня как на ядерный реактор. Потом резко разворачивается и — драпает вперёд, к двери.
— Ксю! Заляд! — кричу.
Ксюня уже стоит. Волосы слегка вздыбились от остаточного напряжения — как у разъярённого котенка. Поднимает руку — щёлк. Молния выстреливает и с треском бьёт в спину убегающему. Он подскакивает, валится на пол, дёргается, как лягушка в луже.
Ксюня, не моргнув, даёт ему ещё одну — аккуратную, короткую, контрольную. Чисто по методичке. Второй — тот, что уже ревел и хватался за раненую руку, — получает заряд прямо в грудь. Вспышка, рык, падение. Всё. Только запах озона и дымок от краёв курток.
Я, конечно, мог бы взорвать бандитам, ну не знаю, глаза, только тут дети кругом и зрелище было бы не для слабонервных, а молнии показались более щадящим.
Кафе затихает. Кто-то достает телефоны — большей частью не чтобы вызвать полицию и скорую, а снять на камеру