Диалоги о животных
11.12.2022
Просматривая ленту новостей — что в «Телеге», что в других ресурсах — неизбежно натыкаешься на эти фотографии. В какой бы ты ни оказался локации — в Донбассе, в Сирии, в глубоких африканских саваннах — ты везде встретишь русских парней, которые прикормили у себя местную животинку. Причем абсолютно любую — от котеек и песелей до экзотики. Вот в Херсоне даже добрые люди енота спасли — не дали укронацистам издеваться над милым животным.
ФОТО: Telegram-канал «СОЛОВЬЁВ»
Я спрашивал в свое время у Кирилла Романовского[52], военкора ФАН, нашего большого друга и старого боевого товарища, как так получается. Он мне рассказал несколько таких случаев, после которых я еще больше убедился: где стоит русский воин — там процветает жизнь.
Например, в Сирии, под Пальмирой, у наших парней из ЧВК «Вагнер» жили три котенка — местные, дикие сирийские коты. Прибились к русским людям с голодухи. Наши парни их оставили, подкармливали — и, пока стояли на позиции, котята у них в лагере жили. А как бы в обмен на доброту со стороны больших русских парней, котята охраняли лагерь от змей, коих в Сирии — как червей после дождя. Бывали случаи, что змеи забирались парням в ботинки ночью, грелись на камнях, всегда был риск получить укус в ляжку. А вот котейки змей выискивали и потом драли в клочья. За что получили гордые имена — Рики, Тики и Тави.
Кстати, о героическом мангусте из сказки Киплинга я тоже вспомнил не зря. Кирилл рассказывал, что у наших русских инструкторов в ЦАР на базе жил мангуст — самый настоящий. По повадкам мангуст ведет себя в точности как кошка, лезет на ручки, ластится, играет. Наши парни прозвали его Машкой, в силу того, что в половых признаках мангустов никто особо не разбирался. Машка тоже была сообразительная — охотилась на змей, а наши парни ее подкармливали. И не давали местным жителям ее сожрать.
Вот так и получается, что в одном месте котов зовут, как мангуста из сказки Киплинга, а в другом месте — мангуста зовут, как русскую кошку. Чудеса.
Еще в одной теплой африканской стране[53], по рассказам нашего друга Кира, наши парни прикормили целое собачье семейство. Наш отряд занял пустующий дом, а по соседству, в такой же заброшке, жили оставленные кем-то собаки. Кобель, сука и три-четыре щенка. Наши их неделю или две кормили, ухаживали. А когда нужно было сниматься с позиции — все семейство вышло к «Уралам», грустно смотрело и прощалось. И когда грузовики тронулись с места, собачье семейство бежало за ними. Прощалось и чуть-чуть сопровождало — а ну как чего случится с этими большими и непривычно белыми для здешней местности ребятами?
Я тогда, помнится, спросил Кирилла:
— Кир, вот как так получается? Наши куда ни придут — обязательно живой уголок устроят.
— Характер, видимо, у нас такой, — ответил мне Кир. — Везде, где есть живность, когда появится русский человек — он ее и пригреет, и накормит. Сам жрать не будет, а с собачкой или кошечкой поделится.
Пока писал эти строки, мельком поглядывал на свою боевую кошку, свернувшуюся калачиком на лежанке. Смотря на эту идиллию, понимаешь брошенную Евгением Нориным недавно фразу: «Кроме нас, у нас никого нет. С нами — только мы и Господь Бог. И котики».
Тридцать один
13.12.2022
Как-то незаметно и буднично, на фоне информационного штопора, среди вороха данных и карт наступлений, товарищу комиссару стукнул тридцать один год.
Почему-то захотелось подвести некоторые итоги для самого себя — что интересно, так как даже в тридцатник меня на такую безбожную тему, как подведение промежуточных итогов своей жизни, вообще не тянуло. Может, подбирающийся кризис среднего возраста маячит? Кто знает…
Но нет времени унывать, ибо за последнее время произошло всякое. Начнем с того, что уже десять лет я нахожусь в самой лучшей профессии, в какой только может находиться конченый гуманитарий вроде меня — то есть в журналистике. Уже восемь лет я плотно занимаюсь военным обозрением — срок безбожно малый, если судить с точки зрения знаний и умений, но огромный с точки зрения пройденного пути.
Столько всего было, столько всего еще будет.
Но одно я понял за эти годы точно: сердце мое горит за Россию, и душа моя строго устремлена в будущее, связанное с этой страной.
О своем выборе я ни разу не пожалел за все эти годы. Хотя вокруг меня водились разные мнения о том, как обустраивать Россию, куда нужно валить и как мы якобы за бугром хорошо бы зажили. Опыт и знание некоторой матчасти мне подсказывали, что это был путь в никуда: оторваться от корней, от своего естества, от своей страны (что бы ты там про нее ни думал) мне казалось противоестественным.
Важнейшим принципом своей жизни я избрал первое правило панка: «сделай всё сам или иди к черту». Я начинал свой путь в военном обозрении с Донбасса, самостоятельно изучая «тайну слова „приказ“, назначенье границ, смысл атаки и лязг боевых колесниц». Я самостоятельно отправился в виртуальное путешествие на Ближний Восток — за год до того, как Россия начала операцию в Сирии. Я бросился в омут аналитики, создал канал Astra Militarum, где ярко и остро реагировал на происходящие в мире события.
И сегодня, после информационных путешествий по Ближнему Востоку и Северной Африке, внимание вашего покорного слуги снова переместилось в Донбасс — туда, где начинался мой путь.
Но теперь я не один. Со мной — целая страна. Россия. Родина.
Со мной — 17 тысяч человек: огромная аудитория. Со мной — верные друзья и боевые подруги. И наступает понимание простого факта: твоя страна — это в первую очередь те, кто рядом с тобой стоит в строю (информационном или армейском). Кто-то из них патриот, кто-то — заблудший либерал, кто-то имеет свою точку зрения — это не имеет значения. В конце концов, все лишнее отсеется, и останется только мудрость, духовная сила и справедливость — три столпа, на которых стоит Россия.
И сегодня, стоя в самом начале тридцать второго года жизни, я хочу пожелать нам всем спокойствия, счастья и такого же ощущения