— Ты… Как ты смеешь меня обвинять? — голос брата сорвался на крик.
Я молча перевернул страницу в папке.
— Двадцать третьего апреля у отца был день рождения. По счастливой случайности он не притронулся к подаренному тобой торту… Зато его спаниель оказался менее разборчив, — сказал я.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только скрипом кожаного кресла — сестра нервно поёрзала.
— Пёс умер на следующий день. А вот здесь, на другой странице, написано, что спаниель любил воровать еду со стола. Между прочим, здесь ещё и отчёт из частной ветеринарной клиники. Вскрытие пса показало цианид. Какое совпадение — вместе с не до конца переваренным тортом, — продолжил я.
— Какая мерзость, — прошипела та беловолосая девушка.
— Согласен. Отцеубийство — это отвратительно, — согласился я.
— Всё это бред! — рявкнул Константин.
Братец допустил ошибку и дал волю эмоциям, по которым его было достаточно легко прочесть. Остальные присутствующие не позволяли себе подобных вольностей.
Я никак не отреагировал и продолжил листать бумаги. В папке было очень много интересного, барон и его адвокаты постарались собрать всю возможную информацию. Однако здесь не было самого главного — ответа на вопрос: кто же убил Зорина и как? По заключению патологоанатома это был сердечный приступ… у абсолютно здорового человека. Очевидно, что это произошло не просто так.
Было здесь и про меня — правда, всего один лист. Краткая биография, приписка «бастард» и характеристика: «Ничем не выделяется». Это было мне на руку, значит — за мной практически не следили, и никто не станет ожидать от меня решительных мер.
Раз уж мне выпала возможность обрести дар, я ни в коем случае не собираюсь её упускать. Но перед этим стоит обезопасить брата, сейчас лето — хорошая возможность отправить его в какой-нибудь лагерь подальше от столицы.
— Интересно, — я прищурился, перебирая материалы. — Почему барон не отправил тебя в тюрьму? Ведь по нашим законам покушение на жизнь дворянина…
— Потому что отец был сентиментальным идиотом, — рявкнул Константин, и тут же резко замолчал, будто язык обжёг.
— Достаточно! — хлопнула ладонью по столу пожилая женщина в костюме цвета бордо.
Та самая тётушка Варвара, чьё имя и фото я уже успел увидеть в папке.
— Константин, ты позоришь семью, — процедила она и холодно посмотрела на меня. — А ты… не думай, будто эти бумаги что-то доказывают.
Она была права. В документах можно было найти лишь то, что каждый из родственников имел мотив убить барона, кроме меня. Но прямых доказательств там не было, а без них нельзя дать ход следствию. И раз отец выразил в своём завещании желание отомстить, значит, и следователи не смогли ничего обнаружить.
— Может быть. Но они способны привести к настоящим доказательствам, — невозмутимо ответил я.
Обвёл взглядом остальных возможных наследников дара. Вместе со мной — четверо. Женщины не могут наследовать дар, но вот поместье и земли — запросто. Поэтому они могут быть как минимум сообщницами настоящего убийцы.
Любопытная семейка. Интересно, какие скелеты прячутся в их шкафах? А я не сомневаюсь — там их очень много.
— Вы все забываете главное, — внезапно сказал подросток. Видимо, это был младший сын барона. — Батя был сильным провидцем. Значит, убийца должен владеть эфиром. Или иметь доступ к артефактам.
Комната снова замерла. Даже Константин перестал жевать губу. Тётя Варвара нервно поправила брошь.
Понятно, что младший брат пытался выгораживать старшего.
— Вот именно, — пробурчал Константин. — Просто так убить отца было нельзя, даже отравой. Поэтому история с собакой — полная чушь! Мало ли где она ещё могла подобрать цианид.
— Вряд ли цианид просто так валяется во владениях барона, — заметил я, за что получил очередной обжигающий взгляд от брата.
— Если бы не воля отца, я бы уже приказал охране тебя застрелить, — прорычал он.
«А у самого бы рука дрогнула?» — хотел спросить я, но сдержался. Обстановка и так уже накалилась, а мне ни к чему устраивать скандал. Семья Зориных и без того не рада моему внезапному появлению в их мире. Тем более, я претендую на титул, который поколениями передавался в их семье.
Второй по старшинству мужчина поднялся со стула, глянул на наручные часы и скучающим тоном произнёс:
— Ладно, мне пора на совещание. Только надо решить, что делать с этим… самозванцем.
Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Не страх — скорее азарт. Эти люди десятилетиями играли в свои дворянские игры, а я вырос на улицах. Образно выражаясь, конечно, но детство и юность в этом мире были довольно бурными.
— Предлагаю голосование, — произнесла тётя Варвара. — Исключить Григория Зорина из…
— Согласно пункту четыре завещания, — я перебил её, тыча пальцем в последнюю страницу из папки, — «любые попытки устранить возможного наследника или препятствовать его деятельности до завершения испытания приравниваются к отказу от наследства». Александр Николаевич предусмотрел ваш ход.
Тётя Варвара поморщилась и отвернулась. Подросток фыркнул, пряча улыбку в кулаке.
— Ладно, — внезапно сказал Константин. Он поправил запонки с сапфирами, явно дороже моей годовой зарплаты. — Пусть остаётся. Всё равно ему ничего не светит.
Он повернулся к выходу, но замер у двери, обернувшись ко мне:
— Сегодня тебе повезло. Но лучше не переходи мне дорогу, чернь.
— Меня не пугают твои угрозы, — спокойно ответил я.
Константин напоследок скривился и вышел.
Но я не сомневался: как только поиск убийцы сдвинется с мёртвой точки, угрозы окажутся реальными. Это и есть цена за возможность кардинально изменить свою судьбу. Цена дара — рискнуть собственной жизнью.
Дверь захлопнулась за ним. Оставшиеся Зорины молча разошлись, бросая на меня неприязненные взгляды, они не станут пытаться меня устранить прямо в агенстве. Я вздохнул и тоже направился к выходу.
На улице Бахрушина пахло горячим асфальтом и выхлопными газами. Стоило выйти из здания, как я будто в парилке оказался.
Я отошёл в сторону и сел на лавочку в тени. Сердце стучало так, будто я пробежал марафон.
— Ничего себе, как всё повернулось, — сказал я сам себе и усмехнулся.
Пару часов назад я думал, как бы починить кондиционер, а теперь должен расследовать убийство. Если справлюсь — получу такой приз, что просто обязан рискнуть.
Шанс у меня был. А зацепок — целая папка.
Константин и правда самый вероятный кандидат. Он уже пытался убить отца, и возможно, вторая попытка оказалась удачной. Однако по косвенным сведениям из документов — это пытались сделать и остальные,