– И правда, жуть, – посерьезнев, проговорил Юрий. – Но при чем тут Бузулуцкий?
– Я к тому и веду, – сказал Кукушкин. – Степан однажды тоже пропал. Иду как-то мимо их любимого магазина, остальные мальчишки сидят, а его нет. А я многих знал тогда по разным делам. А куда, говорю, Бузулуцкий делся? А они руками разводят. Пропал, мол, и дома его нет. Мамаша снова в запое, дверь в квартиру настежь открыта. И в школе не появлялся… Но школу они тогда часто пропускали, так что учителя тревогу не стали поднимать. А мне эта история сразу не понравилась, будто почувствовал что-то… Напарника у меня Семеном звали, он, кстати, все еще в органах служит. На повышение недавно пошел. Мы с ним вместе дело Хирурга расследовали. И вот буквально на следующий день…
Роман откинулся на спинку стула, хмурясь, вспоминая те жуткие события.
Глава 56
Художник и его мастерская
Хроническая усталость. Именно так Роман Кукушкин охарактеризовал бы свое состояние в то время. Он не спал уже почти двое суток и удивлялся, что вообще еще способен держаться на ногах. Спасибо Семену, верному напарнику, который то и дело подкармливал его энергетическими батончиками и поил какими-то странными бодрящими напитками, столь популярными у современной молодежи.
«Зарядись по полной!» – прочитал Кукушкин на очередной жестяной баночке, которую сжимал в руке. Именно это ему сейчас и было нужно. Роман вдруг поймал себя на мысли, что сжимает пустую банку уже минут десять, тупо глядя на проносящиеся за окном машины черные деревья.
Кукушкин тяжело вздохнул. Голова уже плохо соображала. Он опустил стекло и выбросил пустую банку из окна машины. Она тут же исчезла в ночной тьме. Мусорить вроде бы нехорошо, но обочина проселочной дороги и так завалена разным хламом. Одна банка ничего не изменит.
Всего в паре километров отсюда находилась свалка, но создавалось впечатление, что местные дачники предпочитают вываливать свои отходы прямо на дорогу, не доезжая до места. Роман их хорошо понимал. Уже четвертая жертва Хирурга была обнаружена на местном пустыре, засыпанная грудой мусора. Немудрено, что жители ближайшего коттеджного поселка побаивались там появляться.
Тело, вернее, то, что от него осталось, нашли случайно, когда работники свалки решили сгрести разросшиеся кучи бульдозером. Ковш машины снял верхний пласт отходов, тут и обнаружилось то, что никак не должно было там находиться.
Бульдозериста, молодого парня лет двадцати, несколько часов потом трясло, словно в сильной лихорадке, несмотря на бутылку спиртного, которую влил в него местный сторож. Тот уже ничему не удивлялся. Аналогичный случай произошел всего неделю назад на другом краю этого пустыря.
Роман и Семен отъехали от свалки несколько минут назад. Узкая дорога петляла между высокими темными соснами. Машина подскочила на очередном ухабе. Кукушкин, пытаясь хоть как-то осмыслить происходящее, устало помассировал переносицу.
Семен, сидевший за рулем, бросил на него быстрый настороженный взгляд.
– Четвертая жертва, – задумчиво проговорил Роман. – И до сих пор никаких зацепок… Что мы упускаем? Ведь должно быть что-то, что этот мерзавец не предусмотрел!
– Ты плохо выглядишь, Роман, – осторожно заметил Семен. – Может, кофе хочешь? У меня полный термос валяется на заднем сиденье.
– Спасибо, но нет. Меня уже и так слегка потряхивает от всего.
Семен был моложе Романа почти на десять лет. Он работал следователем недавно, и Кукушкин негласно считался его наставником.
– Это дело… – рассуждал Роман. – И так мало приятного, а на нас еще и начальство давит. Естественно, им ни к чему появление серийного убийцы.
– Но об этом речи вроде не было? – возразил Семен.
– А на что еще это похоже? Четвертый труп! И снова часть внутренних органов удалена. Думаешь, простое совпадение?
– Я уже ничего не думаю. – Семен напряженно смотрел на дорогу, освещенную фарами автомобиля. – Откуда только берутся эти уроды, Роман? Хирург! Кто такое прозвище придумал?
– Журналисты, – поморщился Кукушкин. – Кто же еще?
Семен вдруг мрачно улыбнулся:
– Чехлыстова, поди, руку приложила. Я помню, как она из меня информацию пыталась вытянуть. Еще после самого первого убийства. Лютая журналистка!
– Лютая, – согласился Роман.
Марина Чехлыстова ради хорошего репортажа и правда была на многое способна. Уже тогда она считалась одной из лучших журналисток, работала в крупной еженедельной газете и специализировалась на различных расследованиях.
– Кстати! Мы сейчас где проезжаем? – спросил Роман.
Семен вгляделся в темноту. Параллельно дороге тянулись участки с небольшими аккуратными домиками. В некоторых окнах еще горел свет.
– Да все тот же коттеджный поселок, – ответил Семен. – Он же на несколько километров растянут.
– Заверни-ка к нашему профессору. У него же тут дом неподалеку.
– Поздно уже. Надо было хоть позвонить предварительно.
– Да ладно. Такие люди рано спать не ложатся.
– Что тебе от него нужно?
– Возникла вдруг кое-какая мысль, – задумчиво произнес Роман. – Дядька хороший, он нас уже не раз консультировал по разным вопросам. Может, и сейчас подскажет что-нибудь дельное?
Роману всегда нравился этот серьезный благообразный старичок, еще довольно крепкий для своих семидесяти лет. Профессор с супругой постоянно жили за городом. Роман издалека приметил добротный двухэтажный дом, окруженный большим яблоневым садом. Когда Семен остановил машину, Кукушкин выбрался наружу, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.
В окнах первого этажа еще горел свет, но на его стук никто